– Как вы все это переносите?
– Каро сейчас действительно очень трудно. Да и всем нам. Какая-то невероятная полоса, правда?
Эстер кивнула. Более невероятную ситуацию сложно было себе представить.
– И тут, естественно, совершенно не облегчает положения то, что… – Ютта понизила голос, – …что Даниэль решил уйти именно сейчас.
– Мама, хватит!
Эстер сочувственно кивнула в надежде на то, что они скоро уйдут.
– А ты как, Эстер? Ты справишься?
– Честно говоря, не знаю. Это все… Могу отвечать за следующий час, ручаться дальше было бы уж чересчур самонадеянно.
– А Грегерс?
Грегерс, старая задница!
– Да, он еще в больнице, продолжается какое-то обследование, но думаю, он поправится. Я только что его навещала.
– Ох да, ну и бардак. Все это невероятно трагично. У полиции по-прежнему нет подозреваемого? Они нам ничего не хотят говорить.
– Насколько я знаю, нет. – Эстер подумала, не рассказать ли им о своей рукописи, но все-таки не решилась. Все было слишком запутано, чтобы пускаться в объяснения.
– Я вот думаю, не станут ли они подбираться к Кристиану…
– Ты имеешь в виду отца Юлии?
– По моим впечатлениям, он всегда был патологически одержим заботой о своей дочери. Боготворил ее как-то нездорово.
– Разве не так ведут себя все родители?
– Ну там явно был перебор. Я запросто могу себе представить, что он бы взревновал, появись у Юлии парень. И потом, он ведь, хм, слишком упрямый, прямо как танк.
– Ютта, что ты хочешь сказать?
– Я лишь выражаю надежду, что полиция проверит его…
– Мама, замолчи! – Каролина закатила глаза, не поднимая головы с плеча матери. – Ты ни черта не знаешь. Хватит лезть не в свое дело!
Ютта послала Эстер тяжелый взгляд.
– Я посоветовала Каролине обратиться за профессиональной помощью, но ты представляешь, какой своевольной бывает молодежь…
– Стоп! – Каролина села. – Ты не могла бы на этот раз… заткнуться. Я потеряла… – она захлюпала, – свою лучшую подругу, а ты советуешь мне отправиться к психологу. Ее убили, черт возьми, УБИЛИ! Дерьмо! Я пойду вниз собирать вещи.
Она встала с дивана и пошла из комнаты, но в дверях развернулась, подошла к Эстер и поцеловала ее в щеку. Когда она отстранилась, на коже Эстер остались следы ее слез и соплей. Эстер подождала, пока она удалится, и вытерла лицо.
– Ох, бедная моя девочка. Ей, наверное, приходится хуже всех. – Ютта вытерла глаза и допила кофе. – Ну, пойду вниз, побуду с ней.
– Ты серьезно насчет отца Юлии?
– В какой-то степени.
– Ты сказала об этом полиции?
– Я высказала свое мнение, вопрос в том, услышали ли они меня. Мы ведь с ним виделись всего один раз, но мне никогда не нравился этот человек. Деревенщина с тонкими чувствами и жестокими методами. Он и его сборище сосунков, которые, состарившись, заполучили слишком много денег и власти. Отвратительно!
– Сосунков?
– Да, знаешь ли. Это его сборище деловых партнеров, которые то на охоту, то на роскошный ужин, то по шлюхам, чем они там еще занимаются. Я всегда думала, что в этом человеке и его банде есть что-то безнравственное. То же с Кинго, несмотря на то что он «ах, какой знаменитый» и все критики его так любят.
– Ты про моего Кинго? Про Эрика Кинго?
– Ох, Эстер, прости, я забыла, что ты с ним знакома. Забудь, он, конечно же, приятен во всех отношениях, мое негодование в основном адресовано Кристиану. Ну, пожалуй, пойду… – Ютта встала и вышла в прихожую. Эстер последовала за ней и обняла свою старую подругу на прощание.
– Береги себя! Мы с Каролиной некоторое время будем в городе. Мы живем у моей сестры. Звони, если захочешь поболтать, ладно?
Эстер помахала рукой и с гудящей головой закрыла за Юттой дверь. Эрик Кинго и Кристиан Стендер, оказывается, знакомы!
*
– Ох, проклятие!
Соковыжималка угрожающе рычала, возвещая о том, что в ее недрах что-то застряло. Следователь Сара Сайдани открыла крышку и принялась копаться ложкой в овощной жиже, пока не выудила кусок имбиря, ставший причиной проблемы. Аппарат вновь загудел в привычном режиме, и она продолжила набивать его капустой и яблоками, выливая в большую емкость пенящуюся зеленоватую жидкость. Коллеги из отдела убийств, естественно, противились установке этого монстра и фанатичному отстаиванию здорового образа жизни, который он олицетворял. Однако Сара возразила, что если уж тут стоит кофе-машина весом в целую тонну, то и ей, которая сроду не пила кофеиносодержащих напитков, можно позволить пристроить свою соковыжималку на полочке в кухонном уголке. Она мыла агрегат, когда кто-то постучал в дверь. Поначалу она не узнала этого человека. Затем вспомнила, что это один из дактилоскопистов из Центра. Она видела его на пикнике для сотрудников, он тогда играл в футбол с детьми. Кажется, Дэвид? Он держал перед собой конверт с логотипом Центра криминалистической экспертизы.
– Я обещал Клаусену, что передам это Кернеру. Это вещдок по делу Юлии Стендер. Блузка.
– Ах да. Кернер предупредил, что ее должны принести. Его сейчас нет, Анетте тоже уехала, но можете оставить мне.
Он протянул ей конверт и кивнул на соковыжималку:
– Вы всегда ведете здоровый образ жизни?
– Ну не всем же помирать от атеросклероза, верно?
Он криво усмехнулся и пару раз медленно моргнул.
– Не поделитесь стаканчиком?
Он производил впечатление приятного, немного стеснительного человека. Глазной тик добавлял ему очарования.
– Там еще капуста – и шпинат – я вас предупредила! – Улыбнувшись, она достала из шкафа стакан.
– М-м-м, неплохо. С яблоками?
Сара кивнула и снова улыбнулась. Она взяла конверт.
– Ну, спасибо вам. Насколько я поняла из слов Кернера, тут блузка, которой преступник заткнул рот Юлии.
– Да, мы нашли ее в квартире Кристофера.
– Дерьмово, что мы не успели допросить паренька, прежде чем его скинули на люстру. Я бы хотела выяснить, как у него оказалась эта вещь.
– Наверное, оставил на память. – Дэвид Бовин пожал плечами, словно показывая, что эта часть следственной работы не входит в его компетенцию.
– Ну да, или же кто-то подложил ее туда… – закинула удочку Сара.
Он взглянул на часы и направился к раковине. – Только руки вымою, и мне надо бежать.
– Потому что вы не хотите мне говорить, что, по вашему мнению, Кристофер был замешан в убийстве Юлии? – Сара беседовала со спиной Дэвида Бовина, стоявшего у мойки. Он намыливал руки дважды, захватывая даже запястья.
