Что я тебе сделала?
Что я такого сделала, что тебе пришлось убить двух юных невинных людей, только потому, что они находились в непосредственной близости от меня? Потому что я их любила? Ведь поэтому, признайся?
Я копаюсь в своей голове в поисках непростительных поступков и нахожу их, бог тому свидетель. Конечно, я в своей жизни дурно поступала, причиняла людям страдания. Но такие страдания? Ты должен мне помочь. Если поможешь, возможно, я и пойму. А значит, быть может, мы рассчитаемся раз и навсегда.
Был только полдень, но неровная брусчатка Нюхавн уже была уставлена пластиковыми стаканчиками с разливным пивом. Кучки курившей молодежи пристроились на причале между старыми деревянными шхунами, свесив над водой ноги. Туристы запечатлевали идиллию на смартфоны и широко улыбались, идя к прогулочным корабликам – как все это красиво, но и как дорого.
За углом, на Тольдбодгеде, на первом этаже находилось заведение под названием «Тату Парлор», как гласила вывеска. Стеклянная дверь была открыта, и Йеппе спустился на пару ступенек, оказавшись на полу в черно-белую клетку. Часть стен были завешена тяжелыми бархатными красными гардинами, другие изобиловали фотографиями татуировок на бледной коже. В углу развалился престарелый английский бульдог, который даже не поднял глаз, когда Йеппе вошел. В салоне было тепло, громко играл рок-н-ролл. Йеппе мгновение стоял в одиночестве, но почти сразу же из-за одной из гардин вышла очень худая молодая женщина с иссиня-черными волосами. У нее была завитая челка, а в ушах торчали серьги, внедрившиеся в самые ушные мочки и невообразимо их оттягивавшие.
– Привет. Это тебе надо наколоть на плечо что-то кельтское? Я освобожусь минут через пятнадцать. Погуляй-ка пока на солнышке, если…?
– Следователь полиции Кернер. Я пришел поговорить с… Типпером.
– У него сейчас клиент. Это терпит? – Она увидела в его взгляде отрицание, прежде чем он успел покачать головой. – Типпер! – крикнула она в направлении другой бархатной гардины. – К тебе пришли. Из полиции.
Женщина скрылась за своей гардиной, только кивнув. Через мгновение из бархатных недр прозвучал мрачный голос.
– Эй, я тут ни хрена не смогу отойти. Вам придется зайти сюда.
Йеппе осторожно отвел ткань и оказался в крошечной каморке. На обитой материей лавке лежало задрапированное женское тело с оголенными ягодицами и ногами, которые высвечивались из темноты яркой рабочей лампой. Ее икры и видимая часть спины были испещрены многочисленными красными, синими и зелеными рисунками. Склонившись над задней частью левого бедра, сидел грузный молодой мужчина с окладистой бородой и кольцом в носу и орудовал жужжащей иглой.
– У нас тут длительная сессия, и мне как-то не хотелось бы продлевать мучения Мелиссы, поэтому, если вы не против, давайте побеседуем, пока я буду работать. Присаживайтесь вот сюда.
Йеппе взглянул на табурет рядом с лавкой и заколебался.
– Мелисса крутая, она тащится от «Foo Fighters». Садитесь!
Мелисса, дремавшая на лавке в наушниках, подняла в направлении Йеппе большой палец. Йеппе сел. Обнаженные женские ягодицы лежали и тряслись прямо перед ним, обозначая границу между ним и татуировщиком.
– Возможно, мне нужно будет побеседовать с вами наедине.
– Это будет возможно только после того, как я тут закончу. Я не могу постоянно открывать и закрывать один и тот же участок. Слишком велик риск заражения.
Йеппе мог бы заставить Типпера прерваться, но понимал, что гораздо лучше будет подождать. До него доносились звуки барабанов, текшие из наушников женщины. В принципе, конфиденциальность была вполне достаточной.
– Я пришел расспросить вас об одной вашей клиентке, Юлии Стендер, которая, к несчастью, оказалась жертвой убийства несколько дней тому назад.
– Папина дочурка? Да, я читал в газетах. Жаль. Она была миленькая. Ее привела сюда Каро.
– Каролина Боутруп?
– Да, именно. Каро – прекрасная подруга. Она привела сюда Юлию, как только та переехала в Копенгаген.
– Весной? В марте, в апреле?..
– Да, именно весной. Я потом загляну в систему и найду точную дату. Или даты. Она ведь бывала здесь дважды. У всех наших клиентов есть учетные записи, и мы отмечаем, что они делали и когда.
– Успокойтесь, я не собираюсь докладывать в налоговую. Но если вы можете проверить, когда она тут была, отлично. Расскажите мне о ее визитах! Что ей накололи? Была какая-нибудь особенная история? Вы разговаривали? Все, что сможете вспомнить.
Типпер сидел, скрючившись в неудобной позе, держа лицо в десятке сантиметров от бледной ляжки Мелиссы, с жужжащей иглой, уверенно лежащей в обтянутых резиновыми перчатками пальцах. Он собрался с мыслями и откашлялся.
– Юлия была милой девушкой, но я запомнил ее лишь потому, что она была подругой Каро. Знаете, такой совершенно заурядный клиент. Ей надо было сделать перо на ребрах, насколько я помню. Классическая модная татуировка, консервативный выбор в духе девиц, возомнивших себя писательницами. Мы таких делаем штук по пять в месяц, как минимум. Но было мило. Болтали в основном мы с Каро, Юлия лежала, сжимая зубами носовой платок, чтобы терпеть боль. Уж и не припомню, о чем был разговор.
В душной комнате слегка пахло химикатами и горелой кровью. Йеппе начал потеть. Игнорируя ровное жужжание иглы, он сосредоточился на следующем вопросе.
– А когда она вернулась?
– Недавно. Максимум пару недель назад.
– И что она сделала в тот раз?
– Какой-то текст, две звезды. Я сфотографировал. Снимок висит где-то на стене у стойки.
Йеппе вышел из бархатного занавеса на свет, несколько раз махнув руками, чтобы под подмышками не разошлись мокрые пятна. Подойдя ко многочисленным фотографиям, он принялся искать. Обнаженные розовеющие участки кожи под задранными блузками и отвернутые лица придавали стене слегка порнографический вид. Йеппе слегка засмущался. Там действительно красовалось множество перышек, звезд, якорей, крыльев, черепушек, деревьев, ангелов и демонов. Некоторые татуировки были разноцветными, на других обозначались лишь черные или темно-синие контуры, тела были полными или худыми, с выпиравшими суставами и лысыми макушками, с длинными косами и волосатыми руками. Мы все такие разные.
Он отыскал нужное изображение под клеткой, простиравшейся через чью-то спину от шеи до копчика. «Ригель и Бетельгейзе» – написано тонким изогнутым шрифтом, и две небольшие звездочки на хрупком девичьем запястье. Йеппе сделал на смартфон пару фотографий татуировки и просунул голову в бархатную щель к Типперу.
– Она приходила одна?
– Да, в тот раз она была без Каролины. Все прошло отлично. Кстати, она была гораздо разговорчивее, чем в первый раз, радостной, почти ликующей. Знаете, она как будто расцвела. Ведь она влюбилась. Сказала, что две звезды символизируют ее и ее возлюбленного.
