Авелино Саес оказался вполне привлекательным мужчиной лет пятидесяти, но он не испытывал ни малейшего желания тратить на меня свое драгоценное время. Саес выполнил весь ритуал, предписанный правилами вежливости, который, как видно, успел отшлифовать во время многих и многих предыдущих встреч. Наше намерение расследовать обстоятельства смерти Вальдеса Саес воспринял как нечто само собой разумеющееся, но не преминул предупредить, что вряд ли мне удастся обнаружить у них что-то важное. Что, собственно, могли знать его подчиненные об этом преступлении, если Вальдес приезжал на студию всего раз в неделю? Да ведь и убили журналиста не здесь, а в другом городе. Я объяснила, что вряд ли могу согласиться с его аргументами и что мы тщательно изучаем профессиональное окружение погибшего. Однако мои слова его мало заинтересовали, к тому же он не занимался конкретными программами, а осуществлял руководство в более крупном масштабе и, разумеется, управлял значительными денежными потоками и бюджетом телекомпании. Саес велел вызвать редактора передачи “Пульс”, где Вальдес был главной звездой. И в моем присутствии попросил ее помогать мне во всем – горы, если понадобится, свернуть. После чего он, продемонстрировав всемерную готовность к сотрудничеству, позволил себе забыть об этом деле.
Редакторша выглядела более или менее моей ровесницей и, как все, кто работает в средствах массовой информации, казалась человеком, которого вот-вот хватит удар из-за вечной спешки и вечных же стрессов. Заметив, что она старается поскорее от меня отделаться, я повела себя решительнее:
– Вы не могли бы сказать, как вас зовут?
– Марибель, – ответила она не вполне уверенно.
– Марибель, лучше будет, если вы сразу поймете: я намерена провести здесь целый день и буду заниматься своей работой. Не исключено, что мое пребывание в этих стенах окажется и более долгим – в том случае, если я обнаружу что-то интересное. Так вот, пожалуйста, давайте обойдемся без спешки, и еще я хотела бы выпить кофе.
Мои слова подействовали на нее, напомнив об обязанностях public relations, и она улыбнулась:
– Простите, если вам показалось, что мне некогда вами заняться. Но постороннему человеку трудно даже представить себе, в каком сумасшедшем ритме мы на этом канале работаем.
– А вам известно, в каком ритме ведется полицейское расследование?
– Нет, – ответила она растерянно.
– Оно ведется очень медленно. Надо полностью сосредоточить на чем-то свое внимание, потом снова вернуться к этому пункту, еще раз отступить назад… Иногда мы вдруг замечаем что-то, лежащее у нас под самым носом, только после того как все ноги оттопчем, ходя вперед-назад.
– Понятно.
– Ну, тогда…
– Хотите, мы заглянем в мой кабинет и выпьем там кофе?
– С превеликим удовольствием.
Я почувствовала, как меня переполняет блаженство, словно я спасла чью-то душу, выдернув из безжалостной суеты современной жизни. Марибель сразу переменила тон и даже выключила свой мобильник.
– А теперь, Марибель, расскажите мне, как готовится ваша программа.
– Понимаете… – начала она уже гораздо спокойнее, – в ней участвуют четыре журналиста. Вы ее хоть раз видели?
Я кивнула.
– Тогда вам не надо объяснять, что на передачу приглашают несколько человек, которые согласны отвечать на вопросы журналистов.
– Им заранее платят за это?
– Да, конечно.
– Все получают одинаково?
– Нет, что вы! Это зависит от того, какое место человек занимает в мире знаменитостей и на страницах журналов. И разница может оказаться очень существенной. Так вот, четверо журналистов по очереди задают этому человеку вопросы, как вам известно. При этом уже подготовлено несколько репортажей на разные темы – они составляют вторую часть передачи. Моя задача – подыскивать сюжеты, разнюхивать, что происходит в данный момент в светской жизни, какие слухи и сплетни про кого появились – то есть кто находится в центре всеобщего внимания… Понимаете?
– Кажется, понимаю. А темы для репортажей тоже вы готовите?
– Нет, я только подгоняю их один к другому, когда они уже отсняты. Темы для репортажей предлагают и разрабатывают сами журналисты – по своему усмотрению. И тут Вальдес был непревзойденным мастером.
– А всю работу, связанную с репортажами, они выполняют тоже сами?
– Нет, ни в коем случае, для этого в редакции имеются специальные люди.
– И кто они такие, эти люди?
– У каждого журналиста есть свой помощник, тот, кто выполняет его задания. На самом деле они-то и готовят программу. Встречаются с разными персонажами, берут с собой операторов, когда надо что-то снять… Иногда им приходится часами ждать под дверью, чтобы засечь, как кто-то куда-то входит или выходит оттуда, они раскапывают какие-то тайные делишки… Короче, работенка тяжелая, и занимаются ею довольно молодые ребята.
– А кто был помощником Эрнесто Вальдеса?
– Одна девушка, Магги. На самом деле ее привел на канал сам Вальдес, но это исключительный случай.
Сейчас мы не знаем, будет она продолжать на нас работать или нет, очень даже возможно, что и нет.
– А были журналисты, целившие на место Вальдеса?
Она бросила на меня странный взгляд из-под густо покрытых тушью ресниц:
– Если вы думаете, что кто-то хотел убрать его с дороги, чтобы преуспеть на этом поприще, то эта версия заведет вас в тупик. Никто здесь не сидит и не ждет, пока другой журналист освободит ему место. Директор канала скорее возьмет нужного человека с улицы, если тот уже сумел проявить себя в других СМИ. Тут понятие служебной лестницы не действует. Кроме того, у Эрнесто никогда не было конфликтов с коллегами.
– Хорошо, оставим эту тему. А что вы скажете о людях, которым задавали вопросы или которые стали героями репортажей?
– Что именно вас интересует?
– Был ли среди них кто-нибудь, кто поклялся ему отомстить?
Она расхохоталась, откинув голову назад.
– Шутите? Да они все до одного мечтали ему отомстить! Вы ведь знаете, как с ними обходился наш добрый Эрнесто. Но в действительности это было дело двоякое: в душе каждый из них желал обратить на себя внимание Вальдеса, поскольку у публики он имел огромный успех. Хотя потом кое-кто о своем желании сто раз пожалел.
– И как вы это объясните?
– Есть у меня и объяснение. Иногда некоторые известные люди сами звонили мне, просили, чтобы я им посодействовала – помогла попасть в репортажи Вальдеса. Или в число тех, кому задавались вопросы. Они считали, что к ним не подкопаешься, что они-то могут со спокойной душой предстать перед ним. Только вот потом оказывалось, что Эрнесто – вопреки их расчетам – откапывал некоторые не самые приятные вещи и расписывал их перед камерой… Для многих это становилось большим сюрпризом! Любимый его приемчик!
