– И вы платили ему за каждую находку.
– Да, вне зависимости от того, пригодилась она мне или нет.
– Эти персоны подвергались шантажу?
Он промолчал.
– Ответьте, пожалуйста.
– В конце концов – да.
– Я не совсем вас понимаю, объясните подробнее.
– Мне эти данные требовались исключительно в профессиональных целях, но если я по какой-то причине решал не публиковать полученную от Вальдеса информацию, то позволял ему заработать на ней деньги. Зато, если сведения попадали в печать, платил ему только я.
– Из фондов “Универсаля”?
Он выдержал довольно долгую паузу, но потом ответил коротко:
– Да.
– В любом случае своего вы добивались, правда? Вы получали определенную власть над людьми, которым было что скрывать. И превращались в очень влиятельного человека, оставаясь при этом в тени. А возможности воздействовать на политиков и предпринимателей перед вами открывались безграничные: назначения на должности, альянсы и, если угодно, даже свержение правительства… Поползли слухи, что конечной целью ваших газетных разоблачений был рывок в политику.
– Это выходит за рамки моего заявления, и я отвечать не стану.
– Сейчас вы скажете, что вас интересовали отнюдь не деньги.
– На самом деле меня волновало благополучие нашей страны, я хотел помешать коррумпированным политикам дорваться до власти или же оставаться при ней. Я потратил на это много, очень много часов, в немалой степени пожертвовал своим благосостоянием…
Я оборвала его, придав голосу максимальную холодность:
– Как вы только что прекрасно выразились, причины выходят за рамки вашего заявления.
– Вы правы, и вряд ли в политике кого-то волнуют чьи-либо побудительные мотивы.
– Продолжайте, пожалуйста.
– Как-то Вальдес сказал мне, что мы с ним можем оказать давление на министра здравоохранения. Он уже успел встретиться с Росарио Кампос, и она даже согласилась помогать нам – естественно, за деньги, тут уж, само собой, идеологической подоплеки искать не приходилось. Но что-то не сложилось между ними, и девица стала угрожать Вальдесу, что разоблачит всю интригу. Он пришел за советом ко мне, я посоветовал заплатить ей больше, чем было первоначально условлено, но этот негодяй Вальдес, этот сукин сын, не сказав мне ни слова, даже не предупредив, не посчитавшись со мной, убил Росарио. Когда я об этом узнал, мне захотелось умереть!
– Как он ее убил? Кого-то нанял?
– Не знаю!
– Подумайте, пожалуйста, это важно.
– Наверное, тут подключился кто-то из его помощников, из тех, кто пользовался доверием Вальдеса, но он ничего мне не сказал. Да и какая разница, ведь зло уже совершилось. Я просто обязан был остановить этого типа – он был убийцей, он нес в себе опасность, он создал прецедент, неужели вы не понимаете? У меня не было в планах кого-то убивать, но Вальдес вышел из-под моего контроля, стал неуправляемым.
– Иначе говоря, чтобы не превратиться в убийцу, вы его убили. Вы направили одного из журналистов вашей газеты собирать материал про мир киллеров, а когда он добыл нужную информацию, вы уже сами связались с исполнителем и заказали ему убийство Вальдеса. В итоге тот перестал быть вашим сообщником и не мог никому ничего рассказать, почти все было похоронено вместе с ним. Оставалось только узнать, кто на самом деле убил Росарио Кампос – эту деталь Вальдес отказался вам сообщить. И она стала вашим дамокловым мечом, правда? Все чисто, никаких подозрений, оставался только один нерешенный вопрос. Это было рискованно.
– То, что я уничтожил убийцу, чтобы помешать ему продолжать снова и снова сеять смерть, во многом послужит мне оправданием, вот увидите.
– Да, и я спорить готова, что вас еще и наградят в придачу. Большой крест “За гражданские заслуги” вас устроит? А теперь скажите, какую роль играла Марта Мерчан в этом деле.
– Совершенно никакой, кроме того, что она в самом начале познакомила меня со своим бывшим мужем.
– Что-то плохо в это верится, если, конечно, не считать вас идеалистом, который просто не способен глядеть в лицо реальности.
– На что вы намекаете?
– А вам никогда не приходило в голову, что ваша расчудесная возлюбленная тоже получала некую финансовую выгоду от сделок, которые проворачивали вы вместе с Вальдесом?
– Это неправда!
– А у нас имеются доказательства, что между ними существовал договор. Марта Мерчан занималась частными инвестициями, и суммы, о которых идет речь, никак не соответствовали ее заработкам.
– Я вам не верю.
– Верите вы мне или нет, абсолютно никакого значения не имеет. У нас есть подозрение, что существуют и другие деньги, она где-то их прятала. Я уверена, что скоро они всплывут.
– Об этом даже смешно говорить, она никогда бы ничего такого не сделала.
– Ладно, пора кончать. Теперь, в соответствии с нашим джентльменским соглашением, я расскажу вам то, что обещала. А должна я сообщить, что вряд ли задержанный нами киллер убил Марту Мерчан.
На лице его отразилось сильнейшее смятение.
– Почему?
– Этот человек и в самом деле убил нашего осведомителя и его жену, но у нас нет никаких доказательств, чтобы обвинить его в смерти Марты.
– Как это нет доказательств? А тот же способ? А пули? Вы мне сказали…
– Я ошиблась. Марта Мерчан умерла от ножевых ран, и нанес их человек гораздо более мелкого сложения, чем ваш киллер. Мне очень жаль, но я ошиблась.
Он побагровел. Глаза его тоже покраснели и, казалось, мгновенно расплавились. Он сжал челюсти и бросился на меня. Я попыталась вырваться, но он с неожиданной силой схватил меня за горло. Тотчас вбежал полицейский, следом за ним – Гарсон. Ногалеса стали бить по рукам, но только когда им на помощь пришел еще один наш сотрудник, удалось разжать его пальцы. Ногалеса крепко держали, я освободилась, и тем не менее в последний момент он все-таки сумел плюнуть в меня:
– Обманула, мерзавка!
Гарсон замахнулся было на него своим здоровенным кулачищем, но я вовремя остановила младшего инспектора:
– Вы с ума сошли, Фермин! Не трогайте его! Уведите!
Полицейские держали Ногалеса с двух сторон. И тут он вдруг забыл про свой гнев и как-то весь обмяк. Теперь он выглядел испуганным:
– Инспектор, девочка, Ракель, ее тоже могу убить, надо принять все меры… Кто угодно может сделать что угодно, я уже ничего не понимаю, я не знаю…
– Власть уплыла из ваших рук, и ничего нельзя исправить. И это тоже наказание для всякого манипулятора.
Я повторила приказ увести Ногалеса. Младший инспектор уже какое-то время протягивал мне бумажный платок. Я была вне себя, тяжело дышала и все никак не могла успокоиться.
