Но бедой грозило не только это. Если расчет Ингвара и воевод не оправдается, набег лишь углубит раздор, разрушит киевскую торговлю и сделает бесполезным расположение города, ради чего за это место уже не первый век сражаются племена и властители.
Думая об этом, Эльга стискивала зубы и мысленно призывала себя к мужеству. Дома в Варягине она и представить не могла таких тревог! Ее родичи по матери, плесковские князья, жили куда спокойнее. Кроме редких набегов чуди и однажды – викингов, они не знали напастей помимо вечного страха неурожая или падежа скота. И даже здесь, в Киеве, пока Ингвар и Эльга были всего лишь парой заложников из Хольмгарда, она тайком завидовала власти и почету, которые имела ее золовка, княгиня Мальфрид, но как-то не замечала тревог и хлопот, которые той приходилось нести.
В Свенельдовой гриднице стоял гудеж: разгоряченные набегом отроки ели, пили и делились впечатлениями. Спешившись, Эльга пошла искать Уту и нашла ее в избе для челяди, куда загнали полонянок. Те еще рыдали, и Ута с Владивой наблюдали за ними в растерянности.
– Ну, что там, в городе? – с беспокойством спросила Ута. – Много шума?
– Нет, уже все успокоилось. Я тебя проведать приехала. Что ты будешь с ними делать? – Эльга окинула любопытным взглядом десяток пленниц. – Сколько их?
– Двенадцать. А что я буду с ними делать – кто бы мне подсказал! – Ута поморщилась, стараясь одолеть расстройство. – Куда я их дену? Клети были свободны – так теперь куниц и прочее назад привезли, там все занято. Придется этих здесь оставить, а своих девок в избу брать. Парни говорят, там все их отцы-матери под воротами стоят…
– Стоят, я сама видела. И вся прочая родня… Чисто игрища!
– Теперь мы вроде как в осаде! Вот навязались на мою голову! Мужики веселятся, а мне забота! Куда уложу всех?
– Тебе не нужны эти девки? – удивилась Эльга. – Отдай мне, я тебе поклонюсь!
Она сама считала это шуткой, но Ута посмотрела на нее с надеждой:
– Правда? Ты их можешь забрать?
– Могу? – Эльга всплеснула руками. – Да я бы их на себе понесла, было бы под силу! У меня хлеба нет на столе третий день – некому молоть! А ты спрашиваешь, не надо ли мне десять баб – двадцать рук!
– Ох, я бы тебе их отдала с радостью! Но они же не мои – Свенельдовы!
– Я с ним поговорю.
Немного времени спустя десяток хазарок вновь вывели во двор. Иные еще всхлипывали и неразборчиво жаловались на своем языке, другие примолкли и озирались. Свенельдовы отроки со смехом окружили их, собираясь провожать на Олегову гору. Ржали, как кони, и отпускали шуточки.
– Это куда вы наш полон ведете? – раздался вдруг удивленный голос.
Эльга обернулась. Мистина стоял перед ней, положив руки на пояс, и насмешливо оглядывал толпу зареванных женщин.
– Я забираю их! – ответила Эльга. – Мне нужна челядь, а у вас они будут только даром хлеб есть.
– Отец с этим согласился?
– Да!
– Ну, ладно. Это его бабы. – Мистина сделал шаг в сторону, но остановился. – Нет, погоди. Одну мне оставь. – Он окинул толпу быстрым цепким взглядом. – Вот эту!
Он кивнул на девушку – довольно рослую, с длинными черными косами, спускавшимися на грудь из-под белой льняной шапочки.
– Тебе до нее что за дело? – Эльга шагнула к нему. – У вас от челяди по двору не пройти – споткнешься об кого-нибудь! А у меня каждая пара рук на счету! Жернова крутить некому.
– А эту оставь, я сказал!
– Зачем?
– Затем! – Мистина выразительно поднял брови и слегка кивнул на Уту. Потом подошел к Эльге вплотную, наклонился к ее лицу и прошептал, чтобы не слышал весь двор: – Дитя ты, что ли? Затем, что у жены живот скоро к носу полезет, и мне еще месяца три при ней холостым ходить.
Эльге кровь бросилась в лицо. Она глубоко вдохнула и сделала шаг назад, чтобы лучше видеть его глаза.
– О-бой-дешься! – отчеканила она. – Ишь чего захотел, глаза твои бесстыжие!
От возмущения ее налило жаром; казалось, с кончиков пальцев сейчас сорвется пламя. Слова теснились, не находя выхода; в ярости она вонзила в него негодующий взгляд.
И вдруг увидела, как он быстро ей подмигнул.
Этого готовая к спору Эльга не ожидала и растерялась. А Мистина двинул бровями, будто говоря: продолжай!
– Не получишь ты ее! – исполнившись воодушевления, воскликнула Эльга. – Я заберу их всех! И эту тоже! Она будет жить у меня, и ни ты, ни другой какой жеребец к ним близко не подойдет!
– Княгиня, не тебе ими распоряжаться! – вызывающе ответил Мистина. – Мой отец волен над ними! Захочу – всех переимею, а потом дружине отдам!
Отроки рядом одобрительно загомонили: именно так, по их мнению, и полагалось поступить.
– Мало ли чего вы хотите! – Эльга не собиралась отступать. – Будто девок нет! Мало – еще купите! А этих нельзя! Они – заложницы, а с заложниками так не обходятся!
– Они не заложницы! Они – возмещение! Жидины клятые пять лет назад должны были принести отцу те сорок шелягов, все сроки давно вышли!
– Много хотите – женщину за четыре шеляга!
– Вот вернут по четыре шеляга со двора – получат своих баб назад!
– Только с прибытком! – крикнул кто-то из отроков.
– С приплодом!
– Пусть жидины спасибо скажут – взяли по одной бабе, вернем по две!
– Они заплатят! – твердо сказала Эльга среди гогота дружины. – Я знаю, у них найдутся родичи побогаче, и избавят этих женщин от позора. Иначе вы им за бесчестье будете должны не по четыре шеляга, а десять раз по четыре! Они будут жить у меня и работать на поварне. И чтоб я никого из вас и близко не видела! Альв, пошли!
Альв, старший оружник Мистины, взглянул на хозяина, но тот лишь улыбнулся. Хрольв подсадил Эльгу на лошадь, она сердито расправила заколотый на плече плащ, прикрывая колени, и двинулась со двора. Во главе шествия из оружников и женщин она имела такой гордый вид, будто вела домой с войны победносное войско с добычей и пленными.
Ута посмотрела на мужа. Тот старался сохранять невозмутимость, но сквозь эту невозмутимость пробивался необъяснимый восторг. Когда Эльга со своей добычей скрылась за воротами, он повернулся спиной и закрыл лицо руками; плечи его затряслись, будто он рыдает. Но вообразить Свенельдича рыдающим, даже из-за ссоры с княгиней, у его жены никак не получалось. Надо было думать, что его душит неудержимый смех. Вот поди пойми их!
* * *
Доставив свой «полон» на княжий двор и расставив по местам у жерновов, Эльга с удовлетворением надзирала за работой и порой зажимала себе рот ладонью, чтобы не смеяться. Дело сложилось удачно, хотя она еще не понимала всего до конца. Сначала ее почему-то очень возмутило намерение Мистины до тех пор, пока жена не родит и не оправится, удовлетворять свой пыл с юной хазаркой. Как выяснилось, ту звали Мерав и она была младшей дочерью самого Гостяты Кавара, последней из детей, кто еще оставался при родителях. Ута беременна в третий раз, раньше Мистина же как-то обходился? А как – Эльга не желала знать. У Свенельда на дворе есть молодые девки… Однако поведение Мистины ее удивило. Она уже достаточно его знала, чтобы понять: он не был по-настоящему возмущен этим грабежом. Наоборот. Обрадовался, когда она стала спорить. Что это значит? Если на самом деле он не хочет эту хазарку, так никто же не заставляет!
