Пока он этим утром рылся в библиотеке, Клементе, как обещал, доставил ему папку с делом – код с. г. 796–74–8. Она содержала подробные досье на всех, кто был замешан в преступлении. Маркусу было велено забрать ее из почтового ящика в огромном многоквартирном доме. Этот ящик использовали, чтобы обмениваться документами; на самом деле он не принадлежал ни одному из жильцов.
Маркус, пока дожидался приезда Раньери, успел хорошо изучить материалы о нем.
Этот частный сыщик не пользовался доброй славой. Ничего удивительного. Он был вычеркнут из официального списка за некорректное поведение. Судя по всему, он занимался не только сыском: в прошлом попадался на мошенничестве, даже был осужден за махинации с фальшивыми чеками. Его лучшим клиентом был Раффаэле Альтьери, от которого он на протяжении многих лет получал различные суммы. Но их отношения резко прервались. Офис в районе Прати был всего лишь красивым фасадом, который служил для того, чтобы привлекать легковерных клиентов и вытягивать из них деньги. Там даже не было секретарши.
Как раз когда Маркус задумался над этой стороной дела, женский крик раскатился по лестничной клетке. Судя по всему, он доносился как раз с последнего этажа.
* * *
Его выучка не допускала сомнений: в подобных случаях он должен был без малейших колебаний уходить. Оказавшись в безопасном месте, мог оповестить силы правопорядка. Самое важное – анонимность, ее он должен был сохранять любой ценой.
Я не существую, напомнил он себе.
Он подождал, чтобы понять, слышал ли кто-нибудь в доме этот крик. Но ни на одной из площадок никто не появился. Маркус не мог оставаться на месте: вдруг женщина в самом деле в опасности… он никогда не простит себе, если не вмешается. Он уже собирался подняться на последний этаж, как вдруг дверь офиса отворилась и Раньери бегом побежал вниз по лестнице. Маркус забился в нишу, и сыщик пробежал мимо, не заметив его. Раньери нес кожаную сумку.
Убедившись, что сыщик покинул дом, Маркус бросился наверх, надеясь, что успеет вовремя.
Добежав до площадки, пинком распахнул дверь. Очутился в тесной прихожей. Единственная комната располагалась в конце коридора. Маркус ринулся в этом направлении. У порога помедлил. Услышал звук ударов. Осторожно пробрался внутрь и увидел, что это хлопает на ветру створка открытого окна.
Никакой женщины.
Но там была еще одна дверь, закрытая. Маркус неслышно подкрался к ней. Положил ладонь на ручку и открыл рывком, уверенный, что сейчас перед ним предстанет ужасное зрелище. Но там оказался крохотный туалет. Пустой.
Где женщина, крики которой он слышал?
Врачи предупреждали его о звуковых галлюцинациях. Побочный эффект амнезии. Такое уже случалось. Однажды ему почудилось, будто телефон звонит, не умолкая, в его мансарде на улице Деи Серпенти. Но там вообще не было телефона. В другой раз он слышал, как Девок зовет его по имени. Он не знал, в самом ли деле это голос Девока, не помнил, какой у него голос. Однако связал этот звук с лицом Девока, значит есть надежда, что воспоминания вернутся. Врачи заверяли, что нет, что амнезия, связанная с поражением мозга, всегда необратима, это не то что психологическая травма. Все же существовала возможность вспомнить что-то потаенное, доставшееся от предков.
Он глубоко вздохнул, стараясь изгнать из памяти женский крик. Он должен понять, что произошло в этой комнате.
Маркус подошел к открытому окну, глянул вниз: место, где Раньери припарковал зеленый «субару», опустело. Раз сыщик уехал на машине, значит вернется нескоро: время есть.
На асфальте осталось масляное пятно. Маркус прибавил эту деталь к потекам грязи, которые заметил раньше на корпусе автомобиля, и сделал вывод, что сыщик этим утром ездил по пересеченной местности, где испачкал и повредил «субару».
Маркус закрыл окно и принялся исследовать офис.
Раньери задержался здесь не более чем на десять минут. Зачем он приходил?
Существовал способ выяснить это: Маркус вспомнил один из уроков Клементе. Криминологи и профайлеры называют это «загадкой пустой комнаты». Исходим из того, что каждое событие, даже самое незначительное, оставляет следы, которые с каждой минутой теряют четкость.
Поэтому, даже если комната кажется пустой, это не так. Она содержит уйму информации. Но у Маркуса мало времени, чтобы обнаружить ее и с ее помощью восстановить произошедшее.
Первое приближение – зрительное. Он огляделся. Книжная полка, полупустая, журналы по баллистике и своды законов. Судя по покрывающей их пыли, книги здесь просто для декорации. Вытертый диван, пара кресел перед письменным столом с вращающимся стулом.
Он отметил странное сочетание телевизора с плазменным экраном и старого видеомагнитофона: настоящий анахронизм. Он полагал, что такие уже вышли из употребления. Но еще больше поразило его то, что в комнате не было видеокассет.
Маркус запомнил эту деталь и продолжил осмотр. На стенах – дипломы, свидетельствовавшие о том, что сыщик прошел ряд стажировок по различным методам расследования. Просроченная лицензия. Висит криво. Маркус отвел ее в сторону и обнаружил маленький сейф. Дверца всего лишь притворена. Маркус открыл ее. Сейф был пуст.
Он припомнил кожаную сумку, с которой Раньери вышел из офиса. Он вполне мог что-то забрать с собой. Деньги? Задумал бежать? От чего или от кого?
Теперь Маркус задумался о том, в каком состоянии обнаружил это место. Когда он вошел, окно было открыто. Зачем сыщик оставил окно нараспашку?
Чтобы проветрить комнату, сказал себе Маркус. И тут же приступил к изучению запахов. Принюхавшись, уловил слабый, но специфический душок: здесь что-то жгли. Скорее всего, что-то бумажное, подумал он. И направился к корзине для бумаг.
Там лежал единственный листок, покореженный, обгоревший.
Раньери не только забрал что-то из офиса: перед тем как уйти, он от чего-то избавился. Маркус вытащил из корзинки то, что оставалось от листка бумаги. Осторожно положил на стол. Снова зашел в туалет, посмотрел на этикетку жидкого мыла и захватил флакон с собой. Окунул туда палец, как мог разгладил бумагу и намазал мылом самую темную часть, где, по всей видимости, было что-то написано. Потом взял спичку из коробки, лежавшей на столе, – ею, вероятно, воспользовался и Раньери немного раньше – и быстрым движением снова поджег бумагу. Перед этим, однако, помедлил, сосредоточился. В его распоряжении только одна попытка, потом листок рассыплется навсегда.
Несмотря на мигрени, слуховые галлюцинации и чувство смятения, амнезия подарила ему по крайней мере одно преимущество: незаурядную способность к запоминанию. Маркус был убежден, что он так быстро все усваивает потому, что место в голове освободилось. Еще он обнаружил, что обладает совершенной фотографической памятью.
Надеюсь, это сработает, сказал он себе.
Чиркнул спичкой и провел ею с изнанки листка слева направо, как принято читать.
