Сандра скрестила руки на груди, понурилась, опустила плечи. И, застыв в такой неудобной позе, разрыдалась. Слезы текли рекой, неудержимо, но это приносило облегчение. Ей было никак не остановиться. Это длилось несколько минут, потом, сморкаясь, приводя себя в порядок, Сандра посмеялась над собой. Она выбилась из сил. Но, удивительное дело, стала чувствовать себя лучше. Еще пять минут, сказала она себе. Пять минут, не больше. Мерное «бип-бип» кардиографа, подсоединенного к грудной клетке Джеремии Смита, ритм дыхательного аппарата, который поддерживал в нем жизнь, заворожили ее, заставили расслабиться. Сандра на минутку закрыла глаза и незаметно уснула. Во сне увидела Давида. Его улыбку. Растрепанные волосы. Добрый взгляд. Гримасу, которую он корчил каждый раз, когда заставал ее немного печальной или задумчивой: склонял голову набок и выпячивал нижнюю губу. Давид обнял ее, привлек к себе и поцеловал крепко-крепко, как он один умел это делать. «Все в порядке, Джинджер». Ей стало так легко, так спокойно. Потом муж помахал рукой и удалился, отбивая чечетку и напевая их песенку, Cheek to cheek. Казалось, то был голос Давида, и Сандра во сне не могла догадаться, что на самом деле он принадлежал другому человеку. И все происходило наяву.
В палате кто-то напевал.
22:17
Увидев воочию, как Камилла Рокка совершенно непредсказуемым жестом положила руку на грудь мальчика, который унаследовал сердце ее сына, Маркус впервые догадался, что в его существование вмешиваются какие-то невидимые милосердные силы. Мы так мало значим в безбрежной вселенной, что, на первый взгляд, и не заслуживаем Бога, который бы интересовался нами, так он твердил себе раньше. Но теперь начинал думать по-иному.
Встретимся там, где все началось.
Теперь он узнает своего противника. Теперь он получит свою награду: спасение Лары.
А началось все на вилле Джеремии Смита.
Маркус остановил «панду» перед центральными воротами. Полицейской патрульной машины там уже не было, и эксперты-криминалисты тоже удалились какое-то время назад. Место выглядело унылым и печальным; такой вид оно имело и до того, как раскрылись все его тайны. Маркус направился к дому. С кромешной тьмой боролась одна только полная луна.
Деревья на главной аллее слегка качались под свежим ночным ветерком. Листва шелестела, будто кто-то издевательски хихикал, и эти смешки сопровождали Маркуса, а потом стихли за его спиной. Статуи, украшавшие запущенный сад, пристально глядели на него пустыми глазами.
Он подошел к вилле. Двери и окна были опечатаны. На самом деле Маркус и не надеялся, что пенитенциарий ждет его там. Ему было передано ясное указание.
Но на этот раз ты должен будешь искать самого дьявола.
Его ждет последнее испытание. И взамен он получит ответы.
Что за вызов ему брошен, должен ли он дожидаться какого-то сверхъестественного знамения? Но, напомнил себе Маркус, пенитенциариев не интересовала демонология, наоборот, они единственные из всей Церкви сомневались в существовании Сатаны. Всегда считали его удобным предлогом, который люди выдумали, чтобы снять с себя ответственность за собственную вину и оправдать изъяны собственной природы.
Дьявол существует только потому, что люди творят зло.
Маркус сорвал с двери листок с печатью и вошел в дом. Лунный свет не последовал за ним внутрь, остановился на пороге. Нигде не раздавалось ни звука, никто не обнаруживал своего присутствия.
Маркус вынул из кармана фонарик и пошел по коридору с темными стенами. Припомнил тот первый визит, когда пришлось заниматься каббалой, идти следом за цифрами, обозначенными на изнанке картин. И все-таки что-то Маркус упустил, раз пенитенциарий пожелал, чтобы он вернулся. Он прошел в ту комнату, где Джеремия Смит был найден при смерти.
Дьявол здесь больше не живет, сказал себе Маркус.
Что-то изменилось с предыдущего раза. Опрокинутый столик, осколки чашки с молоком, крошки печенья – все это увезли эксперты-криминалисты. Исчезли и средства – стерильные перчатки, куски марли, шприцы, канюли, – с помощью которых бригада скорой помощи пыталась оживить Джеремию. Пропали фетиши – лента для волос, коралловый браслет, розовый шарф и роликовый конек, – глядя на них, монстр вызывал призраки убитых им девушек, чтобы те составляли ему компанию в долгие одинокие вечера.
Предметы исчезли, но вопросы остались.
Как Джеремии Смиту, человеку ограниченному, необщительному, лишенному какой бы то ни было привлекательности, удавалось втереться в доверие к девушкам? Где, в каком месте он держал их в заточении целый месяц, прежде чем убить? Где сейчас Лара?
Вопроса о том, жива ли она, Маркус избегал. Он выполнил задание с максимальной отдачей и просто не примет другого исхода.
Он огляделся вокруг. Аномалии. Нет, не сверхъестественное знамение, сказал он себе. Но такой знак, который только человек веры может распознать. Маркус боялся, что на этот раз следовало проявить талант, которым он не обладает в достаточной степени.
Он обвел взглядом комнату в поисках чего-то такого, что нарушало бы нормальный ход вещей. Крохотной расщелины, ведущей в иное измерение. Прохода, через который зло вторгается в мир и распространяется в нем.
«Есть место, в котором мир света встречается с миром сумерек… Я – страж, призванный охранять эту границу. Но время от времени что-то прорывается в наш мир».
Взгляд его остановился на окне. Полная луна за стеклом указывала ему на что-то.
Кто-то смотрел в его сторону, развернув крылья. Каменный ангел призывал его.
Он стоял в саду, там же, где прочие статуи. В Писании сказано, что Люцифер был ангелом до падения. Любимцем Господа. Все это промелькнуло у Маркуса в уме, и он бросился прочь из дома.
* * *
Он застыл перед монументальной фигурой, озаренной мертвенным светом луны.
Полицейские ничего не заметили, сказал себе Маркус, осматривая почву у ног ангела. Если там, внизу, что-то есть, полицейские собаки должны были это унюхать. Но из-за дождей, которые лили и лили последние дни, запахи, поднимавшиеся от земли, должно быть, отбили нюх у животных.
Маркус уперся руками в пьедестал, надавил, и ангел сдвинулся, а под ним обнаружился люк с металлической крышкой. Он не был заперт. Оставалось только дернуть за ручку.
Из темного отверстия, словно несвежее дыхание, вырвался затхлый запах сырости. Маркус посветил фонариком: шесть ступенек вели в пропасть. Но оттуда не доносилось ни звука.
– Лара, – позвал Маркус. Потом еще три раза произнес ее имя. Потом попробовал еще раз. Никто не откликнулся.
Хватаясь руками за ступеньки, он начал спускаться.
Луч фонарика скользил по тесному помещению: низкий потолок, выложенный плитками пол, который внезапно обрывался, уходил вниз. В былые времена здесь, наверное, был бассейн, но кто-то устроил вместо него тайную комнату.
