На муже держалась вся семья. Потеря была страшной. Но совершенно немыслимой она стала для Людмилы.
Как репортер, пациентка может изложить всё, что происходило в последние дни жизни мужа. Перед тем как он умер, раздался странный звук, и будто мелькнула какая-то тень, вышла из чуть приоткрытой двери палаты. Муж с улыбкой бросил прощальный взгляд на жену, которая вошла туда, несмотря на запрет врачей, и в последний раз закрыл глаза… Всё это она помнит по минутам, но ее душа не может принять этих фактов.
Три месяца после смерти Людмила ждала его, глядя из окна. Ей снилось, что он выздоравливает. На кладбище она ездила только по обязанности. Не могла найти сил пойти в церковь.
«Душу как будто вырвали»
Людмила обессилена. На ногах не держится, ее трясет, она беспрерывно плачет. Похудела на 20 кг.
Семья обратилась за помощью через семь месяцев после похорон. За это время произошло приятное событие: у старшего сына родился ребенок, мальчик, очень похожий на деда. «Одного Бог забрал, другого дал — махнулись не глядя», — говорит сын. Людмила понимает, что это большая радость, и старается участвовать в жизни семьи, помогать невестке. Но, по ее словам, делает это только половиной души.
Когда я спросил Людмилу про ощущения, связанные с утратой, она сказала:
— Душу как будто вырвали.
Я попросил Людмилу прикрыть глаза и спросил ее:
— Где муж, по вашим ощущениям?
— В больнице…
Отвечая так, она отдает себе отчет, что не дает ему уйти, хотя надо его отпустить.
— Не могу, — говорит она. — Очень тяжело.
«Отпускаю»
— Где ваша душа?
— Моя душа при муже, — ответила Людмила. — За 22 года души так переплелись!
Мы поговорили. Она отпустила мужа, насколько могла. Возник промежуточный образ, что он на кладбище, а ее душа маленьким огоньком светит перед табличкой на его могиле.
На второй встрече пациентка отметила, что силы вернулись в организм, но, разумеется, еще не в полной мере. С утра душа еще плакала, но днем стало поспокойнее. Людмила смогла выйти на улицу.
На этом сеансе она всё же решилась на то, чтобы дать мужу покой. Тем более когда-то они всё равно встретятся. Людмила позволила своей душе возвращаться в жизнь. В этом нет предательства памяти мужа, наоборот, верность общим ценностям.
Пациентка внутренним взором наблюдала его освобождение: он отдалился, а потом ушел за угол дома. Обычно этим путем она провожала его на работу. На том месте, которое муж занимал в ее сознании, осталось светлое пятно.
А вместе с этим ее тело наполнилось теплом, ноги окрепли.
Людмила сказала: «Вижу внука», в первый раз за последние месяцы улыбнулась и открыла глаза.
Боль бабушки
Теперь я хочу поделиться с вами своим собственным опытом.
У моей бабушки было четверо детей. Моя мама Елена была старшей, у нее был сильный характер. Одна цыганка описала ее так: «От природы умна и удала». По рассказам мамы, ее брат Алексей был очень и очень «удал». Его прозвище на деревне было — Линдада. Он был большой любитель пошутить. Например, однажды Алексей подложил кусок киселя своей сестре в карман платья, в котором она пошла на танцы. Раньше варили кисель густой, крепкий, который надо ножом резать. Кусок его трясется, если толкнешь… Именно такой объект обнаружила Лена в своем кармане, когда потянулась туда за носовым платочком. Представляю себе ее реакцию! Мама всегда отличалась любовью к чистоте вплоть до некоторой брезгливости.
Порядок для нее вообще очень много значил. «Не люблю искать и догонять», — часто приговаривала она.
Приписав себе один год, Алексей ушел в армию раньше положенного ему срока, хотел быть летчиком. Он им и стал. А в первые дни войны пропал без вести под Тарту.
До конца войны ждала бабушка вестей о сыне. Их так и не пришло. Она продолжила ждать даже после войны. Умерла она, так и не дождавшись… Эту потерю сильно переживала и моя мама.
Я родился и вырос уже в послевоенное время, но сцены, связанные с гибелью молодых солдат, всегда больно трогают меня. Бывает, я выхожу из комнаты, чтобы мои близкие не видели слез, если мы вместе смотрим какой-то фильм про войну.
Незримая связь
Я закрываю глаза и спрашиваю себя, что я ощущаю в связи с тем, что Алексей ушел на войну и не вернулся.
Тянет в груди. Продолжается ожидание. Как его прекратить? Как смириться с утратой? Как будто существует незримая связь…
— Нужно тебя держать? — обращаю я мысленный вопрос к Алексею.
— Нет, мне уже нужно идти своим маршрутом.
— Светлая тебе память.
«Гвозди» выпадают из того места, к которому она была прикреплена. Пригвожденная душа освобождается и возвращается на место.
Мама
Слезы льются
Также мне пришлось пережить смерть своих родителей. Отца я потерял в относительно раннем возрасте: мне было 16. А мама умерла, когда я был уже совсем взрослым.
Она ушла 25 января 2002 года, в возрасте 83 лет. Если мне как врачу, как человеку удалось сделать что-то благое в этой жизни, во многом я обязан этим ей. Ее генам, ее словам, ее поступкам.
Жизнь прекрасна — жизнь ужасна:
В ней есть горе и печаль.
В ней же радость, в ней и счастье,
И — последнее «Прощай».
Мне понятно, что лишь вместе
Можно взять их напрокат —
Миг рожденья и миг смерти:
Будь готов сказать: «Пока».
Всё понятно и бесспорно,
Но томится грудь тоской,
Затрудняется покорно
Согласиться на «покой».
Слезы льются, душа плачет,
Это слабость — сознаю,
Не могу сейчас иначе…
…Маму хороню свою.
Эти строчки, не претендующие на абсолютное совершенство формы, «написались моей душой» за несколько месяцев до смерти мамы, когда она была в больнице и стойко сносила все необходимые обследования. Мы общались, но я много был предоставлен сам себе, видел красоту летней природы, слышал щебет птиц, и одновременно сознавал, что смерть нашла причину, по которой неповторимый человек, неизменно любивший меня и любимый мною, должен уйти из жизни.
Это стихотворение было одним из этапов моей подготовки к ее уходу.
Моченые яблоки
А началась эта подготовка давно. «Когда ни помирать, всё день терять, — слышал я от мамы с самых ранних лет. — Все там будем, только не в один день». В последующем я нашел у Даля и другие пословицы, которые без излишнего пиетета говорили о смерти. Из них мне запомнилась, например, такая: «Придет пора, турнет курносая со двора».
