Она колебалась, но в целом казалась достаточно невозмутимой – по крайней мере, на расстоянии. Невозмутимости ее придет конец, как только она услышит о распаде клана и о том, что он толкнул собственного брата, ее официального возлюбленного, на верную гибель. Тут не могло быть сомнений.
Протянув мобильный телефон Крису, Золя опустил боковое стекло, чтобы теплый воздух растопил ледяной холод, охвативший его.
Более двадцати лет он был привязан к группе людей, которую называл своим кланом. Он был свидетелем того, как ради него они разбивались в лепешку, как совершали всевозможные поступки, от которых лишь он один получал выгоду. Это была преданная банда. Теперь вопрос заключался в том, сочтены ли дни, его собственные и клана в целом.
На миг он взглянул на Криса, его правую руку, его неизменный бампер, готовый смягчить любые удары, направленные в хозяина. Вот по кому он будет скучать сильнее всего.
– Дай-ка мне сигариллу, – попросил Золя у Криса, который сразу протянул ему и зажигалку.
Такой же момент в облаке прохладного табачного дыма и в аромате тропиков, витающем в сухом воздухе, в недалеком будущем превратится в его очередную исходную точку, он уже решил так. Нельзя было положиться на то, что Самюэль, этот слюнтяй, будет держать язык за зубами, как нельзя было положиться и на то, что в одну прекрасную ночь Лайла не всадит ему в сердце нож, узнав о том, что ее возлюбленный принесен в жертву.
Объективно, все было проще простого. От материальных ценностей, находившихся в Крегме, придется отказаться, в таком случае полиция получит исчерпывающее материальное подтверждение его деятельности. И это не так уж и плохо.
Остальное спокойно лежало и дожидалось его в Цюрихе. Солидный счет, сколоченный на протяжении многих лет, базировался на компаниях, которые считались легальными, но на самом деле таковыми не являлись. А как только он получит эти средства, перед ним будут открыты два дальнейших пути, и Золя пока еще не решил, какой из них выбрать. Либо он заберет все деньги и спокойно проживет остаток жизни где-нибудь в Венесуэле или Парагвае с кучей женщин вокруг, либо же сформирует еще один клан. Существовало множество рынков для развертывания подобной деятельности, однако с суровым климатом и мрачными зимами, характерными, например, для Дании, было решительно покончено. У него полно времени для осуществления выбора, а мир поистине огромен.
Если посмотреть на ситуацию в таком разрезе, то уместно было бы сказать – нет худа без добра. Золя лишь надеялся, что Марко, который буквально выжил его отсюда, получит по заслугам. Да-да, он искренне желал, чтобы африканцы поскорее перерезали ему горло.
Золя взглянул на часы.
Еще полчаса, и он отправится на Ратушную площадь, чтобы собрать дневную выручку. В поездку ведь придется захватить с собой кое-какие наличные, такого правила он всегда придерживался. По кредитной карте столь же легко проследить перемещение, как и по мобильному телефону, а потому если он хотел исчезнуть надежно и безболезненно, стоило прибегнуть к консервативным, но стопроцентно безопасным методам.
Он открыл «бардачок» – Крис тем временем смотрел в окно, – вытащил свой фальшивый паспорт и две-три тысячи крон, всегда лежавшие наготове, из отверстия в обивке, и переложил в свой карман. Никакого повода для вопросов со стороны Криса. Кто знает, что придет в голову помощнику, когда он узнает, что именно вот-вот произойдет?
– Крис, я бы хотел повести сам, – сказал Золя и жестом показал, что им надо поменяться местами.
Помощник посмотрел на него с недоумением, но научился не сомневаться в правильности приказов своего господина и хозяина.
Золя похлопал его по спине.
– Послушай, Крис, сейчас мы кое-что предпримем.
И он объяснил свой замысел.
Как только они окажутся на Ратушной площади, Крис должен сообщить собравшимся членам клана, что им предстоит возвращаться домой на поезде со станции «Вестепорт». Что Золя с Крисом придется предпринять кое-какие меры, чтобы побыстрее вызволить Самюэля и Ромео из полицейского управления. В качестве дополнительной меры безопасности они попросят собравшихся сначала сложить дневную добычу в мешок Криса на тот случай, если полиция вдруг дожидается их дома. После этого они с Крисом отправятся к лучшему адвокату, какого только можно найти в Датском королевстве, – он уже знал к какому, так должен был передать им Крис. Золя ничто не могло застать врасплох, даже подобная дерьмовая ситуация.
Было очевидно, что Крис оказался глубоко тронут подобной заботой о членах банды. Если б их не разделяла огромная черная сумка, он бы схватил и облобызал руку Золя.
* * *
Они очутились на площади без двух минут пять – и все пошло совсем не так, как задумал Золя.
Крис вышел на улицу и принялся собирать награбленное, а члены клана неловко стояли и слушали о событиях, произошедших в течение дня.
Но только лишь Крис собирался поставить сумку на переднее сиденье, как раздался крик, и люди Золя моментально рассыпались в разные стороны. Только Мириам да еще одна девушка остались на месте, когда полицейские вторглись на площадь, повыбежав изо всех щелей.
Золя даже не успел как следует подумать, прежде чем его нога с силой надавила на газ, и визг сорвавшихся с места колес фургона отозвался эхом, пролетевшим по воздуху от издательского дома «Политикен» до Дома промышленности.
Он только успел подумать, что мог бы без труда приобрести билет на самолет в том или ином направлении на деньги, что взял из «бардачка», а еще – что странно, но не видно никаких полицейских машин, которые могли бы предотвратить осуществляемый им побег.
Да, он успел даже улыбнуться на миг, как вдруг лобовое стекло треснуло и что-то тяжелое ударило его в колено.
Он не заметил грузовик, направлявшийся с Амагера по встречной полосе.
* * *
Шофер с лихвой оправдал полученные двести крон, мгновенно заехав на велосипедную полосу движения и высадив Марко прямо напротив «Херефорд Бифстоу». Таким образом, пассажир мог незаметно выпрыгнуть из машины и перелезть через ограду за считаные секунды, оказавшись во внутреннем дворике, пока строители покидали площадку через главный вход.
Марко понимал, что на этот раз ему нельзя ударить в грязь лицом, как понимал он и то, что нельзя оставаться безоружным, на случай если вздумают вернуться африканцы или еще кто-то из ищеек.
На втором этаже он нашел плотницкий молоток и взвесил его в руке. Одна сторона была тупой и массивной, вторая – которой выдергивали гвозди – острая, как наконечник копья. Конечно, это вам не пистолет, но оружие ничуть не хуже ножа.
Марко уже не боялся. Такие рациональные ощущения, как страх и беспокойство, свойственны в первую очередь тому, кто переполнен любовью к жизни, верой в будущее и в окружающих людей и не желает утратить эти привязанности. Однако, когда начинает преобладать ненависть, любовь отступает, и страх вместе с ней.
