Марко покачал головой. Если б только Гектор не завладел его курткой с мобильным телефоном, все опасения были бы напрасны.
А теперь ему придется включить слух слепца и зрение глухого человека.
* * *
Он стоял у таксофона на станции «Сванемёллен» и пытался с закрытыми глазами вспомнить телефон прачечной Эйвина и Кая. Какие там были последние цифры? 386, или 368, или вовсе не то? Нажатие на одну кнопку мобильника – и номер был бы перед ним, но не сейчас, когда Гектор…
Лишь с пятой попытки, когда послышались гудки, похожие на удары метронома, он ощутил некоторую уверенность. А затем включился автоответчик.
«Вы позвонили в экспресс-прачечную „Кайвинс Люнранс“, – прозвучал мягкий голос Эйвина. – К сожалению, в данный момент здесь никого нет. Наши часы работы…»
Марко с волнением положил трубку. Почему они сейчас не в прачечной? Неужели люди Золя уже побывали там? Он очень надеялся, что нет. Или, может, Эйвин и Кай просто уже ушли домой? Нет-нет, это невозможно, так рано они никогда не уходят. Тогда почему? Как ему предупредить их, если он больше не может приближаться к кварталу, где они живут? По крайней мере, сейчас…
Вдруг ему пришла в голову причина, по которой прачечная могла быть закрыта. Сегодня же среда, вот в чем дело. На протяжении нескольких месяцев Кай жаловался на проблемы с мочевым пузырем, а он был не из тех, кто ходит по врачам в одиночку. И Эйвин пообещал пойти вместе с ним, Марко же знал это. Табличка «Сегодня мы закрыты» уже висела на стеклянной двери, когда он проходил мимо заведения несколько часов назад, как он мог позабыть?
Мальчик повернулся спиной к яхтам, осознав, что это последний раз, когда крики чаек и соленый ветер будят светлые мысли о будущей жизни.
Позже он подошел к Эстеброгэде со стороны Странбульварен. Открытый маршрут до площади Гуннара Ну Хансена составлял каких-то шесть сотен метров, и, насколько видел Марко, движение на тротуарах и на проезжей части было умеренным. Однако он предпочел, чтобы деревья и весенняя листва кустарников обезопасили его от обнаружения с большого расстояния, поэтому выбрал длинный путь вдоль Йагтвай через Фэлледпаркен.
Ему потребовалось двадцать минут, чтобы преодолеть расстояние в эти несколько сотен метров, ибо нельзя было вновь попасться на неосторожности. Вокруг было полно людей, греющихся в лучах солнца среди деревьев, но кто все они такие? Не мог ли кто-то из них быть шпионом Золя? Скинуть одежду – не самый ли эффективный способ камуфляжа на газоне? По крайней мере, Гектор мог бы запросто так поступить, однако и остальным представителям мира Золя была совсем не свойственна стыдливость.
Едва выбравшись с боковой дорожки, Марко принялся поминутно сканировать взглядом площадь перед собой. Вновь перед ним оказалось слишком много народу и слишком много красок. Какое из цветовых пятен в следующий миг прыгнет с тротуара и обрушится на него? За каким из столиков притаился, повернувшись к нему спиной, человек, который сейчас вскочит и обнаружит слишком знакомое лицо? Невозможно было уследить за сумасшедшим количеством спин и цветовых бликов, скучившихся здесь. Все столики в кафе были заняты, повсюду на плитках сидели компании молодежи с бутылками и в прекрасном настроении.
Насколько заметил Марко, его стремянка стояла ровно там, где он ее оставил. Позади памятника по-прежнему стояло ведро со всеми материалами.
Странно, что все это осталось на месте. И как это следовало понимать? Неужели Золя проинструктировал Гектора оставить все как есть? И теперь инструменты Марко служили своего рода приманкой?
Мальчик обхватил руками шею и попятился. Для него кишечные спазмы представляли собой продолжение нервных волокон, тянувшихся из мозга, и в данный момент они заявляли о себе гораздо громче, чем следовало. Нет ничего хуже дурных предчувствий, Марко это знал. Так что лучше уж пускай катастрофа поскорее развернется во всей красе у него перед глазами, чтобы знать, к чему готовиться в ближайшем будущем.
Выпрыгнет ли Гектор в ту секунду, когда Марко окажется на виду? Бродит ли еще кто-то из клана в этом квартале? И если они его схватят, нужно ли ему кричать?
Отреагирует ли хоть кто-то, если он закричит?
Марко засомневался, ибо датчане предпочитают отсиживаться в тени, когда пахнет жареным; он сам часто бывал тому свидетелем. Сколько раз тот или иной прохожий на улице отказывался воспрепятствовать Марко или кому-нибудь еще из клана совершать преступления и крики с обвинениями в краже бессмысленно разносились по улице? Нет, насколько безопасно ощущал он себя в прошлой жизни из-за пассивности горожан, настолько уязвимым стал сейчас – из-за нее же.
Марко направился к тумбе с объявлениями по плиткам, преодолевая по одной за каждый шаг, действуя крайне осторожно. Наконец, оказавшись рядом с тумбой, он увидел, что объявление о пропаже человека исчезло, а шпатель валяется на земле.
Почему исчезло объявление? Потому что Гектор заметил его взгляд, устремленный на текст?
Марко кивнул самому себе. Возможно, Гектор сорвал бумажку как раз для того, чтобы проконсультироваться с Золя о содержании и выяснить причину интереса Марко.
И все же, хотя эта идея имела какой-то смысл, он так и не понял, зачем им понадобилось забирать объявление. Вряд ли Гектор знал что-то о трупе, к тому же он был беспредельно глуп, и зачем вообще ему обращать внимание на первое попавшееся объявление на случайной тумбе?
Марко таращился на опустевший участок. Вот ведь проклятие… На этом листе бумаги были сведения, которыми он рассчитывал воспользоваться.
– Привет! – крикнул какой-то голос по-датски.
Марко вздрогнул. Голос прозвучал за его спиной? В таком случае он мог бы броситься в парк, бросив все инструменты. Этот голос был ему незнаком, но ведь он знал далеко не всех, с кем сотрудничал Золя.
– Привет. Полегче, приятель. Я тут просто прихватил одну из афиш, которую ты снял и бросил под ноги. Надеюсь, в этом нет ничего страшного, а то я мигом положу ее обратно. Понимаешь ли, моя сестрица была на вот этом самом концерте, и я хотел бы…
Марко глубоко вздохнул с облегчением, а парень, сидевший на земле в окружении кучки девчонок, рассмеялся, глядя на мятый плакат, который он демонстрировал Марко. Это была афиша концерта Шаде, прошедшего накануне в «Форуме».
Поспешно кивнув, Марко сложил стремянку. Ему надо было уходить, причем немедленно, он и так задержался здесь.
Ему совершенно неудобно было бежать со всеми болтающимися прибамбасами, но Марко не мог поступить иначе.
«Если я буду достаточно проворен, то, возможно, успею пробежать весь маршрут и посмотреть, нет ли таких объявлений на других тумбах», – подумал он.
А потом, когда солнце будет не таким ярким и народу на улице станет поменьше, он отправится на склад, откуда брал плакаты, и получит заработанные деньги, после чего обойдет коммерсантов квартала и попросит их держать язык за зубами и не говорить, что они его знают, если вдруг люди Золя примутся расспрашивать.
