– Несомненно, это весьма хлипкий аргумент его непричастности к убийству.
– Я и не говорю, что он непричастен. Только, Карл, тот, кто толкает верблюда в задницу, должен быть готов словить копытом по яйцам. Такие дела.
О господи…
– Так что, на этот раз верблюд, похоже, оказался самкой? Твоя мысль состоит в том, что совсем не весело кого-то мутузить, если и пострадавшему от этого не становится весело?
Ассад улыбнулся.
– Ну вот ты и понял. Прекрасно, Карл.
* * *
Когда Мёрк был молодым полицейским, отчеты писались на печатной машинке за двадцать минут двумя пальцами. В современной Дании при помощи десяти пальцев и текстового редактора пятнадцатого поколения ему требовалось как минимум два с половиной часа, и то если повезет. Теперь отчеты представляли собой не выводы, а скорее выводы из выводов из выводов.
При нормальных обстоятельствах Карл терпеть не мог всю эту бюрократию, но сегодня ему идеально подошла изоляция перед монитором, хотя и сложно было сосредоточиться.
Он услышал голоса Розы и Гордона, доносящиеся из коридора.
По всей видимости, она хвалилась ему, как ей удалось решить для отдела «Q» дело Анвайлера, причем невозможно было не обратить внимание на его непомерное восхищение ею. Если Гордон собирался кое-что разузнать, то его стратегия заключалась в том, чтобы сделать это посредством проникновения к Розе под юбку.
Карл попытался заткнуть уши. Кому захочется слушать подобные вещи в его-то состоянии?
– Эй, Гордон! – закричал он, когда они проходили мимо его кабинета. – Скоро ты уже закатишь карету в гараж?
Роза послала ему ледяной взгляд и с треском захлопнула дверь.
Мёрк нахмурился. Неужто этот дохлый призрак, едва вышедший из грудного возраста, сумел-таки подъехать к Розе?
Вперив взгляд в мерцающий монитор, он принялся за составление отчета по поездке в Роттердам. Это была нелегкая задача, потому что когда дело дошло до поисков правды, полицейские, занимавшиеся делом об убийствах посредством строительного пистолета в Схидаме, проявляли абсолютно отвратительное знание английского языка по сравнению со всеми остальными знакомыми ему голландцами.
На все про все получились жалкие две страницы, а этого явно было недостаточно. У Карла снова возникла проблема с концентрацией. Возможно, будет лучше, если он разошлет документы, полученные на встрече. В полицейском управлении наверняка отыщется кто-то, кто сможет перевести этот корявый текст.
Мёрк покачал головой.
Ни черта это не поможет.
Единственным конструктивным способом обретения той или иной формы душевного спокойствия было приглашение ко второму акту драмы под названием Мона. И этот акт должен был оказаться более плодотворным, чем первый.
Карл набрал рабочий телефон Моны, но трубку, естественно, сняла не она. В порыве усовершенствовать концепцию саморазвития Мона примкнула к сообществу некоей клиники, обретя при этом одно небольшое досадное неудобство: теперь каждый раз приходилось натыкаться на секретаршу, а эта юная женщина, видимо, мнила себя столь же компетентным психологом, как те, кто консультировал клиентов в кабинетах за ее спиной.
– Нет, Мона Ибсен в данный момент недоступна. У нее пациент. Ну, может, пациента у нее и нет, но факт тот, что на двери висит табличка «Не беспокоить».
Он ей даст факт, когда в следующий раз объявится лично и склонится над стойкой регистрации…
Факт! Едва Мёрк положил трубку, как в нем укоренилось болезненное и мучительное ощущение, что Мона давно вынашивала план его отставки.
Можно ли было допустить мысль, что она встречалась с другими мужчинами, пока Карл прочесывал улицы в поисках обручального кольца? Неужели он упустил сигналы, которые могли на это указывать?
Нет, Мона не такая. Если б она встретила другого, то сразу прямо сказала бы об этом.
И все же в голову Карла закралось мрачное чувство, что его обманули. Признаться, он не чувствовал ничего подобного лет с двенадцати. Тогда одним ярким летним днем он обнаружил любовь всей своей юности, затмевающую собой все вокруг Лизу, позирующей у открытого бассейна. Она вдруг предстала перед ним в декольтированном купальнике, обнажив коричневые покатые бедра, и сразу удалилась от него на расстояние многих световых лет. Они вместе взрослели и смущались своей близости почти влюбленных, – и вдруг ее абсолютно открытая улыбка оказалась адресована другим. Когда она наконец заметила Карла, ее улыбка изменилась. В одно мгновение девочка превратилась в женщину, а он был покинут и унижен, по-прежнему заключенный в мальчишеское тело.
Не менее десяти лет ему потребовалось на избавление от чувства одиночества, в которое она его повергла, и вот теперь он ощущает то же самое. Отправлен в отставку, предоставлен самому себе… Это была даже не ревность, а нечто более глубокое и гораздо болезненнее.
«Черт возьми, приятель, – сказал сам себе Карл, – да ты впал в зависимость от Моны. Когда же это случилось?»
Глава 13
Услышав в коридоре топот Розы, они приготовились к худшему. Вот и приближается расплата за вчерашнее скудо-умие. Зачем Карл вообще ляпнул про ее отца? Знал же, что это Розино больное место…
– Карл, спокойно. С утра я успел побеседовать с Аллахом. День сегодня благоприятный, – заметил Ассад.
Невероятно, как этому человеку удавалось установить контакт и с богом, и с простыми смертными.
– Идите-ка оба сюда, – первым делом прозвучало из уст Розы. Сияющий взгляд, в своем репертуаре. – У меня для вас небольшой сюрприз.
Несомненно, она предчувствовала сопротивление с их стороны, именно поэтому развернулась на каблуках, и им ничего не осталось, как только последовать за ней.
Если не считать облупившегося после прогулки по Брумлебю носа, Роза пребывала в отличной форме – настоящая телочка. Ассаду по-прежнему приходилось нелегко, а Карл не справлялся со взятым темпом по причине бессонницы и загрязненных легких. Так что оба задыхались, пробегая мимо постового в направлении Полицейской площади в попытке угнаться за Розой, на всех парах припустившей через Хамбросгэде к парковке у здания «Фальк».
Ни один гастрольный грузовик не мог бы лучше соответствовать названию из букв, стилизованных под колючую проволоку, вьющемуся над фургоном. Какое ликование пробуждалось в фанатах дэт-метала при взгляде на эту мумию транспортного средства: багровые языки пламени от радиаторной решетки до задних фар… Заостренные рога буйвола с черепами…
Группа из Мальмё «Даггерс’н’Свордс» действительно постаралась на славу.
Раздался лязг, и Роза толкнула в сторону раздвижную дверь прицепа, знаком призывая их войти внутрь.
Проклятье, неужто это бледное отстраненное лицо Сверре Анвайлера выглядывало из глубины фургона и мрачно кивало им? Он указал на диван напротив себя и, не произнеся ни слова, протянул им пару банок с пивом.
