– Сексуальным насилием в отношении бездомного мальчика, естественно. Тем, что Рене Эриксен вместе со своим подчиненным Вильямом Старком регулярно вступали в половые отношения с этим самым Марко, а Старк по той же самой причине уже давно избрал для себя крайний выход – совершить самоубийство – из-за невыносимого бремени стыда.
Да, Тайс Снап был потрясен, но все же ощутил некоторое замедление пульса. С последними фразами обрисовались некоторые положительные моменты. Объяснялось даже исчезновение Вильяма Старка.
– Правда, в таком случае требуется найти парня, – продолжил Брайе-Шмидт. – Он не должен препятствовать подобному разъяснению ситуации. И что же, когда мы его разыщем? Он будет стерт с лица земли, и кто тогда сможет обвинить Старка и Эриксена в совершенном ими преступлении? Они разоблачат сами себя посредством письма Эриксена. В случае крайней необходимости мы напишем, где именно он спрятал тело мальчика, прежде чем совершил самоубийство.
Тайс Снап нахмурился. Множество печальных решений с не менее печальными последствиями часто формировались у него голове, но событий, сопоставимых по масштабу с инсценировкой самоубийства и детским трупом, в его воображаемом мире прежде не существовало. Он был знаком с Рене еще со времен гимназии, а еще у него у самого были дети, хотя и несколько старше паренька, за которым они охотились.
– Понимаю. Это невероятно жутко – и все-таки логично, я прекрасно понимаю. Ну, то есть для начала нам все-таки необходимо отловить мальчика.
– Вот-вот, и именно для этого тебе прямо сейчас придется выделить полмиллиона. У меня есть контактное лицо с парой ищеек, которые имеют обыкновение доставать людей из-под земли, надо лишь приманить их. Если ты передашь деньги, мы можем запускать процесс.
Снап сделал круговое движение ладонью по столу. Полмиллиона он запросто может обеспечить. И чем раньше закончится эта эпопея, тем будет лучше, тут не возникало никаких сомнений.
– Я дам деньги. Но предупреждаю: если власти проследят связь с нами, мы пропали. Вы ведь позаботитесь о том, чтобы этого гарантированно не произошло, правда? – Он сделал упор на слово «вы». – Я не хочу знать, как, когда и что именно вы сделаете, ты понял? Все-таки Рене мой старый друг.
– Они сделают все возможное, да.
– И к кому же вы планируете обратиться?
– Думаю, тебе не стоит забивать себе этим голову, Тайс, а?
* * *
Рене И. Эриксен сидел у себя в кабинете и в рутинном порядке просматривал речь министра на парламентских дебатах, запланированных на следующий день. За долгие годы он научился проводить свое начальство сквозь шторма и встречный ветер – и, независимо от того, кто представлял оппозицию, критика оппонентов всегда терпела крах, ибо Рене в совершенстве обучился искусству ничего не выдавать. Когда в дебатах наступала кульминация, речь никогда не шла о сути, потому что суть была ведома только ему с его ближайшим окружением да самому министру. Поэтому Эриксен являлся желанной персоной в крутой пирамиде чиновничьей власти, и глава министерского департамента всегда мог спокойно обратить свое внимание на прочие дела и конторы.
Это был один из обычных благоприятных дней, когда Рене Эриксен чувствовал себя на высоте. По крайней мере, до тех пор, пока звук зуммера из ящика не возвестил о том, что сотовый телефон с предоплаченной картой в кои веки раз произвел звук. Значит, появились новости от Тайса Снапа.
В данном случае рапорт звучал лаконично, но подробно, что было не очень характерно для речи Снапа. Его бывший одноклассник словно заранее отрепетировал каждое слово. Но, как бы там ни было, в итоге открылся довольно пугающий набор сведений.
Мальчик, который, возможно, узнал об убийстве Вильяма Старка, разгуливал на свободе, рассказал Снап. И для того, чтобы пресечь неизбежную лавину неприятностей и скандалов, его надо убрать с дороги. Поиски уже начались… Мальчик!
– По этой причине нам необходимо замести все следы. Ты должен уничтожить все, что может связывать тебя с нами, а также с твоими «лакеями»-чиновниками из Яунде, как и мы, в свою очередь, избавимся от любых связей с людьми, распределяющими деньги, и вышлем их из Камеруна, о’кей? Одновременно с этим ты свяжешься с официальными властями Камеруна и сообщишь им о тихом закрытии проекта в скором времени. Своим сотрудникам скажи, что ты в рутинном порядке отправишься проверить, нет ли административных нарушений в Яунде, только позаботься о том, чтобы, пока не разразился скандал, эти гребаные пигмеи из джунглей получили хотя бы небольшую часть того, что им причиталось, ладно? Свяжись с преемником Луиса Фона, чтобы закупить побольше банановых пальм для высадки. И сделай это как можно быстрее. Начинай прямо сейчас, не откладывая на завтра, Рене, понял? Ты – единственный из наших контактов, кто может сделать все легко, осторожно и не наследив.
– Тайс, остановись, наконец. Разве я в свое время не предупреждал, что не желаю знать, что вы там крутите за кулисами?
– Предупреждал. Но в данный момент ситуация такова, что тебе придется выуживать из системы имейлы и отчеты. Я рассказываю тебе это лишь для того, чтобы ты осознал всю серьезность происходящего. Точно так же, как ты в свое время завладел ноутбуком Старка, чтобы не вышла наружу никакая компрометирующая информация, так и тут: если мы не отловим этого паренька, все может развалиться, особенно если мы окажемся не подготовлены. Но мы ведь подготовлены, Рене, верно?
Эриксен кивнул сам себе. Он прекрасно понимал эту логическую цепочку. Между тем дьявол воткнул свои вилы в его подсознание. Может, Тайсу Снапу и Йенсу Брайе-Шмидту и выгодна вся эта маскировка, но вот выгодна ли она ему самому? Действительно ли он окажется в настолько плохом положении, что рискует занять место в первых рядах обвиняемых, если мошенничество обнаружится? Или за его сомнениями кроется нечто иное?
– И еще одна вещь, Рене. Мы переживаем из-за акций в Кюрасао. Если наши дела будут плохи на родине, Брайе-Шмидт считает, что эти акции могут быть проассоциированы с нами, и мы таким образом рискуем, что на них наложат арест. Однако мы отыскали человека, который даст нам за них всего на десяток процентов ниже текущего курса, так что мне нужна твоя подпись для банка в Кюрасао. Мне нужна доверенность от тебя, чтобы отправиться к ячейке и забрать акции.
– Вот как… А если я хочу оставить свои акции себе? Почему я должен отдавать десять процентов от пятнадцати миллионов какому-то незнакомцу, если сам могу продать их за полную стоимость, что-то я не понимаю?
– Ты должен понять, что нам необходимо принимать общие решения, Рене, а в данном случае ты явно представляешь меньшинство.
Эриксен почувствовал, как сухожилия на его шее натягиваются. В этот момент ему показалось, будто к его горлу приставлена игольчатая булава. Все сигналы мигали красным светом. Вызывало тревогу не только само обращение к нему, но и все обстоятельства, которыми оно было обставлено. Как это вообще выглядит – звонить ему по поводу такого серьезного вопроса без предварительного уведомления? Уж по крайней мере, надо было организовать личную встречу, в ходе которой они совместно приняли бы необходимые решения…
