– Привет, Карл. Мне кажется, ты какой-то бледный. Ты в порядке?
Он кивнул.
– Просто заработался. Знаешь, в подвале солнечный свет довольно ограничен, ха-ха. Но я прикупил автозагар.
Абсолютно дурацкая шутка.
– Я как раз возвращаюсь оттуда, – наконец ответила Мона на его вопрос. – Пришлось просить у заведующего отделением помощь в виде парочки тюремных охранников на время беседы с этим мужланом. Конченый психопат, для которого не существует никаких ограничений. И мне не захотелось дожидаться, когда он примется лапать меня, как в прошлый раз.
Карл кивнул. Не исключено, что он бы и сам попытался сделать это прямо сейчас, учитывая, насколько соблазнительно она выглядела.
Внезапно Мона нахмурилась. Лицо покрылось тонкой сеткой морщинок, которых он не замечал прежде. Она повернула голову к свету, от чего на секунду бросилось в глаза, насколько одрябла кожа на ее шее, а черты лица утратили прежнюю четкость. Она не выглядела старой – но неожиданно как-то необъяснимо и неуловимо увядшей.
– Мона, ты в порядке? – осторожно спросил Карл.
На краткий миг она улыбнулась уголками рта, и он не успел больше ничего сказать, когда она погладила его по щеке, извинилась за спешку, и стук ее высоких каблуков исчез в лабиринте полицейского управления.
Карл остался стоять как вкопанный, несмотря на то что коллеги проходили мимо с едкими замечаниями и плохо скрываемым ликованием.
Никакие вопросы так не занимают человека, как те, на которые не получено ответов, и в данный момент именно такие вопросы закопошились в его мозгу ядовитыми испарениями.
Совершенно очевидно, что Мона предпочла бы с ним не пересекаться. Создавалось ощущение, что она тверже стояла на ногах, когда находилась на расстоянии. Так происходило из-за того, что в его присутствии она испытывала дискомфорт, или из-за того, что Мона и без этого пребывала в дисгармонии с самой собой и не желала лишний раз вспоминать об этом в его обществе?
Проблема заключалась в том, что она вдруг почувствовала, что стареет, а он попался на ее пути именно в тот период, когда она стремилась поскорее реализовать себя, пока не станет слишком поздно? В этом все дело? Или просто он оказался недостаточно привлекательным? Или, если рассматривать более конкретную причину, потому что их с Виггой развод стал реальностью? Или он придвинулся к ней слишком близко? Возможно, она пронюхала, что он собирается сделать ей предложение, и решила предупредить его намерение?
Карл покачал головой. Размышлять о вероятных причинах было бессмысленным занятием. Перспектива их с Моной отношений явно не была радужной.
Тут зазвонил мобильный телефон.
– Через полтора часа у вас встреча с Рене Эриксеном в его офисе, – проинформировала Роза.
– Вот как… Мне кажется, у Ассада сейчас нет времени, а я…
– Нет, ты не понял. Туда отправишься ты с Гордоном. Разве ты не говорил с Ларсом Бьёрном?
Боже праведный… Неужели еще не хватит на сегодня бед?
– А еще твоя бывшая жена попросила меня напомнить тебе про ваш договор о том, что ты должен раз в неделю навещать ее мать, а ты продинамил пять недель. И если ты не съездишь к ней сегодня во второй половине дня, то должен будешь выложить пять тысяч крон, за которыми она может заехать вечером. Она уже позвонила своей маме и сообщила, что ты выехал. Интересно, успеешь ли ты за полтора часа смотаться в Баусверд, вернуться и метнуться в министерство… Надеюсь, успеешь. А я пока позабочусь о том, чтобы Гордон был тут как тут к твоему возвращению.
Мёрк дважды сглотнул.
– Карл, ты чего тут встал, как зомби? Весь белый, как простыня, – донеслось с лестницы. Это оказался Лаурсен в фартуке и прочей амуниции.
Как бы поделикатнее объяснить это, учитывая, что бывшая теща, Карла Маргрете Альсинг, сидит в своем Баккегордене и считает секунды?
* * *
– О, боже мой, как хорошо, что вы пришли, – радовался социальный работник, ведя Карла через отделение для слабоумных. – Нам пришлось переселить ее в другую комнату, потому что она курила у себя и у нее загорелось одеяло. Все, буквально все в прежней комнате покрылось слоем сажи. Вы бы только видели обои. Они черные, как смола.
Он приоткрыл дверь в старую комнату, которая действительно теперь мало на что была пригодна.
– Она флиртовала с пожарными, так что они еле-еле уехали. Причем, замечу, она была в одних трусах.
Карл вздохнул. У него было ровно двадцать пять минут, прежде чем ему предстояло отправиться в обратный путь. Слишком долго.
– Надеюсь, вы успели немного приодеть ее после этого, – попытался он улыбнуться.
Социальный работник кивнул; да, он обо всем позаботился. Возможно, именно поэтому он выглядел довольно утомленным и поспешил удалиться, проводив гостя к своей подопечной.
– Карла, вам запрещено курить в комнате, – сухо сказал Мёрк. – Вы это прекрасно знаете, мы уже обсуждали. Иначе снова устроите бардак. Можете курить только в саду, так что будьте добры потушить сигарету. Иначе мы будем вынуждены отобрать у вас все курево, – продекламировал он на прощание. Видимо, тирада произносилась в двадцатый раз за день.
– Привет, детка, – обратилась теща к Карлу, словно тот отсутствовал каких-нибудь пять минут. Восседая в своем некогда шикарнейшем, но теперь изрядно поношенном кимоно, она мнила себя королевой ночной жизни Копенгагена. Локоть ее покоился на подлокотнике, сигарета была зажата между пальцами. С беспечностью, характерной для пожилых леди с повышенной социальной самооценкой, она совершала свой курительный ритуал. Она не сигарету поднесла ко рту, а всей головой потянулась к сигарете. Затем сделала длинную неспешную затяжку кроваво-красными губами, после чего вновь повернулась к Карлу, окутанная сине-серым дымно-никотиновым туманом.
– Сегодня мой визит будет кратким. Мне нужно вернуться в город, так что я выезжаю через двадцать четыре минуты. Ну, Карла, как вы поживаете? – поинтересовался он, ожидая услышать нескончаемые жалобы на новую обстановку и мебель, которую она ни за какие коврижки не приобрела бы, будь на то ее воля.
– Ну-у, – протянула теща, приподняв отяжелевшие веки. – По правде сказать, прекрасно. Только вагина совсем пересохла.
Карл посмотрел на часы. Впереди еще тысяча четыреста долгих секунд.
Глава 30
Учитывая обстоятельства, Марко устроился не так уж и плохо. Бо́льшую часть дня он проводил в крохотном отсеке огромного здания, надев на голову украденную на стройке защитную каску, и выжидал.
Наконец он поделился своим знанием. Полицейский Карл Мёрк получил свой кошелек обратно, и если все сложилось как рассчитывал Марко, обнаружил его записку, а значит, теперь он знал, что убийцей Вильяма Старка является Золя, а также знал место захоронения тела Старка.
