Если б стройплощадка не кишела рабочими, которые в любой момент могли его обнаружить, и если б все самые мерзкие городские преступники не охотились на него, Марко преспокойно сидел бы здесь и наслаждался впечатляющим видом, открывающимся с четвертого этажа.
Сзади раздавались крики из Тиволи. Несмотря на облачную погоду, люди веселились и всячески демонстрировали жизнелюбие. Взлетающие к облакам ноги на восьмидесятиметровой высоте «Небесного корабля». Свободное падение с «Золотой башни». Дети, такие же, как он сам, радовались, испытывая степень собственного бесстрашия. Марко все это было не нужно. В его жизни существовало и так слишком много испытаний.
Одно дело – члены клана, их он знал. Ну а что с теми, кого он не знает? С теми, кто, едва увидев его из окна, могли нажать пару кнопок на своем телефоне и получить подмогу, чтобы поймать его?
Теперь он понимал – они убьют его, если отловят. Поскольку в охоте за ним задействовано столько народу, Золя это обходится дорого. А раз Золя пошел на такие расходы, значит, во что бы то ни стало хочет положить конец угрозе со стороны Марко. Теперь все было очень серьезно, и если полиция уже успела побывать в Крегме, просить о мире уж точно поздно. Он бросил игральные кости – и надеялся изо всех сил, что полиция их подобрала.
Машины с бетонными блоками и стальной арматурой заезжали в ворота со стороны Ратушной площади как минимум двадцать раз за этот день. Два стальных каркаса, примыкавшие к бульвару Андерсена и Тиволи, постепенно оформлялись, на готовом основании бывшего Дома промышленности уже возводили шестой этаж. Поэтому Марко придерживался задней части здания, примыкавшей к Вестерброгэде, – здесь на этой неделе строительная активность была слабее.
Когда рабочие расходились по домам, Марко обследовал здание, выползая из своей норы, словно барсук, и наблюдал за деятельностью, происходившей на Ратушной площади. Отсюда открывался замечательный обзор того места, где фургон Золя подбирал свой отряд.
Марко не заметил прораба в ярко-желтой неоновой жилетке, пока тот не оказался в непосредственной близости, так как шум от крана, поднимавшего решетчатые конструкции на самый верх, заглушал шаги.
– Эй, ты! Как ты сюда попал?! – загремел голос прораба посреди бетонного лабиринта. – Это твое барахло с книжкой валяется рядом с шахтой лифта?
Марко покачал головой.
– Нет. Я здесь вместе с отцом. Я знаю, что мне нельзя было подниматься наверх. Я сейчас спущусь, простите. Просто так любопытно было взглянуть…
Бросив взгляд на каску, строитель слегка нахмурился и кивнул. Видимо, он никак не мог смириться с мыслью, что книга может являться собственностью такого мальчика, как этот.
– Передай отцу, что за появление семьи на стройплощадки могут и уволить, ага?
– Хорошо, передам. Простите еще раз, – извинился Марко, ощущая взгляд прораба на своем затылке на протяжении всего пути к лестнице. «Этот парень больше не должен меня здесь засечь», – размышлял он, кивая всем рабочим, попадавшимся ему на пути вниз.
«Не пойду мимо охранников», – подумал Марко и пересек нижний этаж в направлении углового ресторана со странным названием «Херефорд Бифстоу». По своему обыкновению, он положил каску за стопку паллет и белкой перепрыгнул через забор.
И вот он оказался на улице под дождем. Было около трех часов дня. В тот день ему не удалось увидеть фургон сверху, но, слава богу, соглядатай обнаружил его довольно рано, так что Марко не рисковал наткнуться на членов клана, которые спустя пару часов столпятся недалеко отсюда на точке сбора.
И все же Марко просчитался. Не успел он добраться до пешеходного перехода на Йернбанегэде, как поток велосипедистов, облаченных в дождевики, и вымокших насквозь пешеходов, торопившихся по домам, прорезал крик.
«Убийца!» – разнеслось по улице по-английски. Ошибки быть не могло, он узнал этот голос.
На мгновение мальчик замер посреди «зебры», пытаясь разглядеть, где сидит Мириам.
– Теперь мы знаем, почему тебя все разыскивают. Крис все рассказал, проклятый убийца! – снова закричала она.
Марко сканировал прохожих, одни из которых сверлили его неодобрительными взглядами, другие поворачивали головы в направлении нескольких десятков велосипедов, стоявших у театра Дагмар.
Он увидел ее посреди людской толпы под козырьком рядом с плакатом, рекламирующим премьеру «Древа жизни». Ее волосы прилипли к щекам, одежда потемнела от воды; глаза выражали разочарование, ненависть и печаль одновременно.
Ступив с тротуара на проезжую часть, Марко огляделся. Была ли она одна?
– Да, ты ищешь остальных, трус, но это всего лишь я. Другие еще доберутся до тебя. Убийца!
Мириам обратилась к толпе, скрестив руки и упершись локтями в талию. В ней сквозила усталость, она находилась на улице в течение нескольких часов, Марко знал, что боль в ноге буквально пожирала ее изнутри.
– Неужели никто не задержит его? Он убил человека. Да помогите же мне! – орала она, однако никто не обращал на это внимания, увидев, от кого исходят крики.
Шокированный Марко пересек тротуар в три прыжка и схватил ее за плечи.
– Я ни в чем не виноват, ведь ты меня знаешь. Это сделал Золя, Мириам.
Но слова отскочили от нее, как мячик. Несмотря ни на что, она не могла позволить себе поверить в них.
– Да послушай же меня! – закричал Марко и принялся трясти ее. – Это я прислал к вам полицию. Неужели ты не понимаешь, как обстоят дела на самом деле?
Мириам выкрутилась из его рук. Выражение ее лица сигнализировало о том, что он едва не причинил ей боль.
– Убийца, – повторила она, на этот раз совсем тихо. – Ты хотел повесить убийство на Золя, так сказали полицейские. Ты отступник, перебежчик, худший из худших. Ты бьешь собственного благодетеля, как и всех нас, в спину.
Покачав головой, Марко почувствовал, как в уголках его глаз собираются слезы. Неужто она и впрямь так считает? Неужели Золя внушил им все это? Ублюдок…
– Мириам, именно Золя виноват в том, что теперь у тебя больная нога. Это он подстроил аварию, в которую ты попала. Ты вообще в курсе…
Он не заметил руку, которой она ударила его, но внезапно ощутил полную безысходность и предательство. Гораздо более сильные чувства, чем обжигающая физическая боль.
Вытерев слезы, Марко хотел погладить ее по щеке и попрощаться, но дернулся от ее беспокойного взгляда, направленного сквозь него.
Он инстинктивно обернулся и обнаружил, как Пико с широким пластырем на челюсти пробирается сквозь толпу, растопырив руки и расталкивая людей направо и налево, ни на мгновение не упуская Марко из виду.
Тот отреагировал молниеносно и, подскочив к девушке, ставившей свой велосипед к стойке, так грубо оттолкнул ее, что она рухнула на велосипеды, стоявшие рядом. Вырвав из ее рук велосипед, Марко крикнул «извините».
