— Он идет на поправку, — ответил врач. На самом деле раджа умер; ночная церемония окончательно подорвала его силы. Смерть его решили скрывать до окончания праздничного угара. Врач-индус, личный секретарь и доверенные слуги остались у тела, а Азиза отправили в мир — вводить людей в приятное заблуждение. Азиз любил старого правителя. Возможно, при его наследнике процветанию врача-мусульманина придет конец, но пока Азиз не тревожился, ибо сам стал частью иллюзии, которую помогал творить. Дети продолжали свою беготню. Теперь они охотились за лягушкой, чтобы подложить ее в кровать Мохаммеду Латифу. В их саду были сотни лягушек, но им надо было непременно поймать земноводное в крепости. Потом они закричали, что видят внизу два топи. Филдинг и его шурин, вместо того чтобы отдыхать в гостинице, лезли по склону к гробнице!
— Бросить в них камень? — спросил Карим.
— Насыпать им толченого стекла в кастрюлю? — подхватил Ахмед.
— Ахмед, подойди ко мне, я накажу тебя за такую порочность. — Он поднял руку, чтобы ударить своего первенца, но передумал и протянул ее для поцелуя. Ему было приятно, что сыновья теперь с ним, приятно видеть их любовь, их храбрость. Но он объяснил им, что англичане — гости раджи, поэтому их нельзя травить, но надо принимать с уважением. Дети, как обычно, внимательно слушали отца.
Два визитера вошли за восьмиугольную ограду, но тотчас выбежали оттуда, видимо атакованные пчелами. Англичане метались взад и вперед, стуча себя по головам и тщетно отгоняя пчел. Дети злобно радовались, а с неба, словно кто-то извлек из него невидимую затычку, хлынул дождь. Азиз не собирался здороваться с бывшим другом, но это происшествие привело его в прекрасное настроение. Он почувствовал себя собранным и сильным.
— Хэлло, джентльмены, я вижу, у вас проблемы? — крикнул он.
Шурин громко вскрикнул. Пчела ужалила его.
— Лягте в лужу, мой дорогой сэр, благо их тут видимо-невидимо. Нет, нет, не приближайтесь… Я не могу распоряжаться ими, это государственные пчелы. Можете пожаловаться Его Светлости на их поведение.
Реальной опасности, правда, не было. Дождь усилился, и пчелы, развернувшись, полетели назад к гробнице. Азиз подошел к незнакомцу и извлек жала из его запястья, сказав при этом:
— Ну-ну, возьмите себя в руки и будьте мужчиной.
— Здравствуй, Азиз, давненько мы с тобой не виделись. Слышал, что ты хорошо здесь устроился, — равнодушным и отнюдь не дружелюбным тоном произнес Филдинг. — Пара жал — это не опасно, верно?
— Ни в малейшей степени. Я пришлю вам мазь в гостиницу, кажется, вы там живете?
— Почему ты не отвечал на мои письма? — в упор спросил Филдинг, переходя к сути, но ответа не получил, потому что дождь полил как из ведра. Спутник Филдинга, не бывавший до этого в Индии, услышав, как капли дождя барабанят по шлему, закричал, что пчелы вернулись. Филдинг сделал ему резкое замечание и сказал:
— Как нам скорее спуститься к экипажу? Надо заканчивать прогулку, погода просто ужасная.
— Да. Вам туда.
— Ты не спустишься с нами?
Азиз комичным жестом прижал руки к груди. Как все индийцы, он был великим мастером неуязвимой дерзости. «Я трепещу и повинуюсь!» — говорил жест, и Филдинг хорошо это понял. По тропинке они спустились к дороге — впереди двое мужчин, за ними шурин (он был скорее мальчик, нежели мужчина), державшийся за распухшую руку; а замыкали шествие трое индийских детей, шумных и развязных, — все шестеро промокли до нитки.
— Как твои дела, Азиз?
— Все как обычно. На здоровье жаловаться не приходится.
— Как ты устроил свою жизнь?
— А как ты устроил свою?
— Кто сейчас распоряжается в гостинице? — спросил он, оставив попытки восстановить прежнюю близость, и взяв более официальный тон. Он был старше и сдержаннее Азиза.
— Вероятно, личный секретарь Его Светлости.
— И где он?
— Я не знаю.
— В гостинице, с тех пор как мы туда приехали, не было ни одной живой души.
— Вот как.
— Я заблаговременно написал письмо в канцелярию и спросил, удобно ли будет нам приехать. Мне ответили, что удобно, и я соответственно спланировал поездку. Но мне кажется, что слуги в гостинице не получили никаких инструкций. Яиц нет, и к тому же моя жена не может выехать из гостиницы на лодке.
— Там две лодки.
— Но нет весел.
— Их сломал полковник Мэггс во время своего недавнего визита.
— Все четыре?
— Он очень сильный мужчина.
— Если позволит погода, мы хотели бы сегодня вечером посмотреть факельное шествие с воды, — настаивал на своем Филдинг. — Я написал об этом Годболи, но он не ответил; это просто какой-то город мертвых.
— Наверное, ваше письмо просто не дошло до министра.
— Будут ли власти возражать против того, чтобы англичане наблюдали шествие?
— Я плохо разбираюсь в местных религиозных обычаях. Сам я никогда не смотрю эти шествия.
— Нас совершенно по-другому принимали в Мудкуле и Деоре. Там власти были сама любезность. Магараджа и магарани все время интересовались, не хотим ли мы что-нибудь посмотреть.
— Надо было остаться в Мудкуле.
— Прыгай внутрь, Ральф, — сказал Филдинг, так как они подошли к экипажу.
— Да, да, прыгайте, мистер Квестед и мистер Филдинг.
— Где ты видишь мистера Квестеда?
— Я неправильно произнес так хорошо знакомое нам обоим имя? Разве этот человек не брат твоей жены?
— На ком я, по-твоему, женат?
— Меня зовут Ральф Мур, — сказал юноша, покраснев, но в этот момент дождь снова усилился, брызги захлестнули им ноги. Азиз попытался уклониться от них, но тщетно.
— Квестед? Ты что, не знал, что моя жена — дочь миссис Мур?
Азиз вздрогнул и покрылся серовато-пурпурным румянцем. Ему была отвратительна эта новость, было отвратительно слышать имя Мур.
— Может быть, этим объясняется твое странное ко мне отношение?
— Что тебе не нравится в моем отношении?
— Мне не нравится то вздорное письмо, которое написал мне Махмуд Али от твоего имени.
— Я думаю, что это бессмысленный и бесполезный разговор.
— Как ты вообще мог совершить такой промах? — спросил Филдинг, на этот раз не так враждебно, но все же достаточно резко и презрительно. — В это просто невозможно поверить. Я написал тебе, наверное, полдюжины писем, в которых упомянул фамилию моей жены. Мисс Квестед! Какая очаровательная идея! — По его улыбке Азиз понял, что Стелла была красавица. — Мисс Квестед — наш лучший друг, она нас познакомила, но… что за странная идея! Азиз, нам надо устранить это недоразумение. Это дьявольские проделки Махмуда Али. Он прекрасно знал, что я женился на мисс Мур. В своем наглом письме он называет ее «сестрой Хислопа».
