По словам Френсиса Джела (Frencis Jehl), одного из первых ассистентов в лаборатории Эдисона, «он знал секреты электромагнетизма так, как никто другой; он наблюдал и изучал, нажимая на телеграфный ключ; и таинственная сила, столь загадочная для других, раскрывала перед ним свои тайны…»
[108]. Таким образом, приобретенный опыт, экспериментирование и теоретические знания, почерпнутые из книг, позволили Эдисону добиться уникального, интуитивного понимания революционных технологий, которые еще только зарождались.
Изобретателю нужны связи для выхода на рынок
Открыв телеграфное отделение «Western Union» в Бостоне, Эдисон начал работать над своим первым настоящим изобретением – электрическим счетчиком голосов на выборах. Прославившись умением заражать энтузиазмом других людей, он вскоре получил необходимую финансовую поддержку от местных капиталистов. А 1 июня 1869 года Эдисон получил свой первый патент на это изобретение. К несчастью для него, местные политики, на которых он сделал ставку, не выразили особого интереса к его изобретению. Так как им нужно было время на «обмен голосами» и лоббирование, они предпочитали традиционную, медленную систему. Не пав духом из-за этой неудачи и решив точнее определять своего потребителя, Эдисон стал проводить эксперименты для других проектов, причем некоторые из них заставили его глубже изучить электрические записывающие технологии. Он работал с удвоенной силой, благодаря чему вскоре появилось множество изобретений, включая печатающий телеграф (телетайп), двухсторонние радиопередатчики (дуплексная связь) и телеграф, сигнализирующий о пожаре. Вдохновленный этими достижениями Эдисон ушел из «Western Union» и опубликовал в «Telegrapher» официальное извещение о своем намерении «полностью посвятить себя изобретательству»
[109]. Он вынес один важный урок из случая со счетчиком голосов: никогда больше не изобретать то, на что не было спроса и покупателя.
После первых успехов Эдисон, уже получивший несколько патентов и начавший лучше разбираться в сложностях бизнеса, тем не менее, вновь потерпел поражение, пытаясь продать свои идеи. Тогда он решил быть поближе к потенциальному рынку и переехал в Манхэттен, где располагались штаб-квартиры крупнейших телеграфных компаний, а финансисты нуждались в новых продуктах гораздо больше, чем в Бостоне. Там, в возрасте 22 лет, Эдисон сразу же решил обзавестись связями с «властителями мира», чья помощь понадобилась бы ему в будущем. Это было началом новой жизни – важнейшим этапом в его карьере
[110].
Фабрика изобретений: эффективная командная работа
В 1869 году, когда изобретения Эдисона считались в основном непредсказуемым результатом труда «гения-одиночки», он на самом деле создал систему, которая помогла команде талантливых людей поставить на поток успешные изобретения в его лаборатории в Нью-Арке (штат Нью-Джерси)
[111]. Проблемы, обусловленные дефицитом времени, с которыми ему пришлось столкнуться в своей лаборатории «гения-одиночки» в Бостоне, показали ему, что кроме стабильного финансирования работы нужна еще и производственная база для постоянного апробирования моделей разрабатываемых изделий. Он также стремился ускорить процесс обсуждения, для чего разместил рядом экспериментаторов и механиков, чтобы моделирование стало обязательным этапом их работы
[112]. Вскоре преимущество такого подхода стало очевидным: как только появлялись новые и непредвиденные проблемы, механики тотчас принимались экспериментировать, в то время как Эдисон искал альтернативные решения
[113]. Будучи мастером моделирования, Эдисон, сталкиваясь с проблемой, которую не мог решить, просто переключался на другой проект и, возможно, позже возвращался к ней, обогащенный новой информацией или иной точкой зрения
[114]. Никогда не теряя оптимизма, Эдисон считал неудачу полезной для процесса, вынося из нее уроки и получая знания, которые могли пригодиться в другом проекте или подтверждали нереальность его замысла. После примерно тысячи неудачных экспериментов и проверки одного изделия Эдисон однажды весело заметил расстроенному ассистенту: «Теперь мы точно знаем, что избрали неверный путь и нужно искать другой»
[115]. Это также значило, что как лидер и «мозговой центр» процесса Эдисон должен был найти подходящих механиков и инженеров для своих проектов.
Он хотел создать опытный завод для практического воплощения своих идей вместо научно-исследовательской лаборатории, которая продвигала теоретические разработки. При всем уважении к теории, Эдисон, тем не менее, не позволял ей бездумно ограничивать его эксперименты; он признавал теорию только после того, как она находила подтверждение в его собственных экспериментах или непосредственных наблюдениях
[116]. Догмы, с его точки зрения, были опасны, поскольку могли стать «шорами», мешающими поиску решений
[117]. Вся деятельность лаборатории Эдисона была проникнута практической и коммерческой целесообразностью. Резюмируя свои принципы, Эдисон писал:
«Сначала я выясняю, есть ли потребность в том или ином изобретении, а затем вплотную занимаюсь его разработкой. Результатом этой бурной деятельности становится так называемая обобщенная идея – совокупность всех моих задумок или осуществимая идея, которая затмевает все остальные. Выбрав однажды направление, которое я считаю правильным, я не снижаю темпа работы, пока не добьюсь цели»
[118].
Несмотря на то что Эдисон отдавал предпочтение практике, а не теории, он хотел, чтобы его лаборатории, или «фабрики изобретений», действовали как «сеть, вылавливающая идеи из возможных источников технических инноваций…»
[119]. Основу подобной системы составляла техническая библиотека, которой Эдисон уделял особое внимание при реализации всех своих инновационных проектов.
