Несмотря на свою заслуженную репутацию человека, предпочитающего прямой диалог, Девис безгранично верил в способности команды. Басист Дейв Холланд (Dave Holland) рассказывает:
«У меня сложилось такое впечатление, что если ему приходилось слишком многое объяснять кому-то, он считал, что выбрал не того музыканта»
[315].
Руководить такой командой – значит добиваться перемен и быть их катализатором. В этом последнем оркестре Дэвис сильно опирался на «гостей» проекта, которые привносили новые идеи в команду. В 1970 году Майлз пригласил басиста группы «Motown» Майкла Хендерсона (Michael Henderson). Хендерсон рассказывает:
«Он пригласил меня играть то, что я обычно играю, чтобы привнести нечто новое в его музыку. Я подумал, может, он хочет, чтобы я разучил что-то из его старого материала, но он сказал: „Если выучишь хоть что-то из этого старого дерьма, ты уволен!”»
[316]
Музыка Майлза Дэвиса и вся его деятельность были пронизаны новыми идеями: «Я счастлив, если каждый вечер могу сыграть что-то новое». В своей автобиографии он отметил: «Каждый вечер я узнавал нечто новое, и песни, которые мы играли в начале года, трудно было узнать к концу года»
[317].
В этот период на музыкальный мир сильнейшее воздействие оказывала и сама личность Дэвиса. Пол Тинджен (Paul Tingen), летописец этого «электронного времени» отмечает: «Майлз всегда был в центре внимания. Его властное присутствие заставляло музыкантов “играть так, как они еще никогда не играли”»
[318]. Такое «растягивание» таланта было рискованным для всех членов команды. Барабанщик Джек ДеДжонетт (Jack DeJohnette) размышлял по этому поводу:
«Люди часто беспокоились о своем личном вкладе и стремлениях, но Майлз воспринимал их как команду»
[319].
Сам Дэвис, тем не менее, смог подавить свое эго. Его последний партнер Джо Гелбарт (Jo Gelbard) отмечал:
«В музыке у него не было никакого эго…, в отличие от прочего: «Это Майлз Дэвис, а все остальное не имеет значения». Речь никогда не шла о нем и его трубе. Он всегда был частью своей группы»
[320].
Херби Хенкок так отозвался о нем:
«Майлз – потрясающий командный игрок. Он слушает всех и использует это, и благодаря его игре наша музыка звучит лучше»
[321].
Кроме того, команды Дэвиса отличала безусловная любовь к музыке, которая всех вдохновляла. Великий пианист Чик Кореа сказал об этом так:
«Майлз подавал пример своей любовью к музыке. Он весь был поглощен сочинительством. Такое отношение создавало атмосферу, которая заразила всех нас, потому что нашим важнейшим стремлением в жизни было сочинять музыку»
[322].
Музыка, которую создала его команда, произвела революцию в джазе, изменившую его сущность и традиционные для этого стиля инструменты. Кроме того, она повлияла на карьеру целого поколения новых джаз-лидеров, включая Херби Хенкока, Чика Кореа и Уэйна Шортера.
Майлз Дэвис: выслушать и научить
Многие годы репутация Майлза Дэвиса раздувалась до невероятных размеров стараниями прессы, которая заостряла внимание на его личных неудачах. Коллеги, друзья, семья и даже его личный бренд – все стали жертвами его склонности к разрушению. Но за всем этим скрывался артист, обладающий мужеством, талантом, решительностью и скромностью, благодаря чему он сумел кардинально изменить музыкальный мир, по крайней мере, трижды. Стоит отметить две характерные черты его личного стиля. Во-первых, Дэвис был виртуозным слушателем. Басист Гари Пикока (Gary Peacock) отмечал: «Бывало, он слушал так напряженно, что это оглушало. Он не пропускал ни ноты»
[323]. Пикок назвал Дэвиса «самым великим слушателем, которого я когда-либо встречал в музыкальной группе». А клавишник Адам Хольцман (Adam Holzman) говорит: «Странно, наверное, музыканту такое говорить, но Майлз научил меня слушать»
[324]. Интересно отметить, что автобиография Дэвиса начинается со слова «слушай». Мы считаем, что без этой способности он никогда не смог бы стать эффективным лидером. Во-вторых, Дэвис был также хорошим учителем. Джоуи ДеФранческо (Joey DeFrancesco) было 17 лет, когда он стал клавишником в оркестре Майлза Дэвиса в 1988 году. Когда его спросили, «чему он научился в группе?», его ответ был весьма показательным:
«О, я многому научился. Использовать возможности, не слишком осторожничать. Ну, понимаете, не бояться рисковать. Когда не боишься рисковать, обязательно наделаешь ошибок, но это великолепно, потому что твой инструмент – это же твой голос. Это продолжение того, что ты делаешь. А еще я научился гармонии и как брать ноту, заставив ее звучать так, как будто все, что было до тебя, ничего не стоит. Дэвис был мастером в этом. Я осознал, как это прекрасно – играть балладу, и понял, какой красивой она может быть, потому что в молодости не хочется играть подобные вещи. Да, я многому научился»
[325].
Саксофонист Сони Шеррок (Sonny Sharrock) рассказывал Эдду Флинну (Ed Flynn) в 1993 году:
«Майлз дал мне клочок нотной бумаги, с этими невозможными шестнадцатыми и потрясающей музыкой, и прохрипел: “Сыграй вот это”. Так он обычно и делал, понимаете. А когда у меня не получалось, он говорил: „Нет, Сони, не так”. Но с ним я за день научился большему, чем за всю свою жизнь. Он был потрясающим учителем, достаточно было просто находиться рядом с ним»
[326].
Неудивительно, что работа с Майлзом Дэвисом, в конце концов, получила известность среди молодых джазовых музыкантов как «школа Майлза Дэвиса»
[327]. Неплохая эпитафия для человека, которого многие считают беспокойной и неуравновешенной личностью.
