Так родился телефон. Родился дважды.
В тот же день в то же самое патентное бюро поступил еще один документ. Илайша Грей, сам успешный изобретатель, подал заявку на изобретение весьма похожего прибора [32]. Грей давно и плодотворно работал над технологиями телеграфной связи. Он изобрел автоматическое реле и телеграфный печатающий аппарат — и эти достижения продвинули телеграфную отрасль далеко вперед. Он поставил себе целью осуществить передачу звука с помощью телеграфа примерно в то же время, что и Белл, и по совпадению решил зарегистрировать свое изобретение в патентном ведомстве США в тот же день и в том же месте.
После того как оба патента были зарегистрированы, Белл начал делать телефоны и основал компанию, которая впоследствии стала AT&T. Грей вступил в партнерство с Томасом Эдисоном и делал телефоны для Western Union, с которой тесно сотрудничал многие годы, пока Белл не подал на него в суд. Грей, которому, по мнению многих, удалось создать более совершенный аппарат, согласился уладить дело в досудебном порядке и отказался от своих притязаний. После этого отказа и утверждения Белла в качестве создателя телефона в популярных рассказах об этом изобретении Грей переместился в сноски, а потом практически полностью исчез.
Мы хотим верить, что уникальные с виду изобретения и творения принадлежат единственному создателю. Породив творческую идею, мы хотим, чтобы мир признал нашу гениальность, и поэтому даем другим право тоже быть одинокими гениями. Идеи держат в секрете из страха, что их украдут. Вот почему писатели записывают концепции будущих романов и отправляют их сами себе, а изобретатели пытаются запатентовать каждую, даже самую незначительную находку. Внутри организаций это приводит к тому, что отделы прячут информацию или целые проекты от всей остальной компании. Тем не менее наши творческие озарения часто происходят именно благодаря идеям других людей. Это справедливо и для технологических инноваций, и для таких областей, как литература.
На заре творческого пути Хелен Келлер
[12] обвинили в плагиате. В 11 лет она написала сказку «Царь-Мороз», которая сюжетом и отдельными эпизодами сильно напоминала историю, опубликованную до этого писательницей Маргарет Кэнби. В центре полемики оказался вопрос, читала ли Келлер рассказ Кэнби до того, как написала свой. Через несколько лет Хелен получила письмо от Марка Твена, в котором он сделал отступление, чтобы выразить свою точку зрения на обвинения в плагиате: «Бог ты мой, каким невыразимо смешным, напыщенно глупым и гротескным был тот фарс по поводу «плагиата»! Как будто любое человеческого высказывание, устное или письменное, не состоит из него по большей части! Ведь, в сущности, и все идеи уже были в употреблении — их сознательно или неосознанно извлекли из миллиона внешних источников, и их сборщик каждый день пользуется ими с гордостью и удовлетворением, происходящими из иррационального убеждения, что это он их породил» [33].
Твен не был ученым или изобретателем, но, как выяснилось, очень точно высказался об инновационных идеях на основе предшествующих. Обычно в создании нового творения участвует множество людей, которые часто независимо друг от друга работают над тем, что в итоге оказывается одним и тем же открытием. Случаи почти одновременных открытий или изобретений замечены давно. Первый же полноценный список таких «множеств» был составлен в 1922 г. Ульямом Огберном и Дороти Томас, социологами из Колумбийского университета. Список Огберна и Томас включал 148 научных прорывов, сделанных многими людьми примерно в одно и то же время. Ньютон и Лейбниц открыли математический анализ. Телескоп изобрели шесть разных человек, и Галилей, как ни удивительно, оказался последним.
Огберн и Томас заключили, что если столько одинаковых изобретений и открытий совершаются многими людьми, значит эти множества неизбежны. Отсюда они сделали короткий вывод: вероятно, эти идея появились благодаря умственным способностям изобретателей и требованиям цивилизации того времени. «Когда присутствуют необходимые составные элементы, — пишут они, — изобретение может быть сделано, если в культуре существует потребность в нем» [34]. Огберн и Томас предоставили доказательства старой максимы: «Изобретения порождает необходимость». Однако более поздние исследования показали, что креативность и инновации развиваются при гораздо более сложном сочетании обстоятельств, чем только потребности и интеллектуальные возможности.
Экономист Брайан Артур изучает эволюцию технологий — особенно ее влияние на формирование экономик — с 1980-х гг. Артур создает полноценную теорию технологического прогресса, строя ее на закономерности, о которой Огберн и Томас впервые написали в 1922-м [35]. Однако он предлагает более сложное объяснение. Артур отмечает очевидное сходство между технологическим прогрессом и теорией эволюции Дарвина. Также он видит и ключевое отличие. В то время как Дарвин предположил, что виды эволюционируют посредством случайных мутаций и естественного отбора, Артур утверждает, что технологический прогресс неслучаен. Вместо того чтобы наследовать гены от биологических родителей, технологии заимствуют что-то у предшествующих технологий. То есть они рождаются из сочетаний уже существующих разработок. И эти сочетания не случайны — скорее, изобретатели действуют намеренно. Артур называет такой процесс «комбинационной эволюцией». Кроме того, он отмечает экспоненциальный эффект комбинационной эволюции: когда появляются новые технологии, они создают больше возможностей для комбинирования, и таким образом темп технологического прогресса нарастает.
Так как же это объясняет феномен одновременных изобретений одного и того же? Автор научно-популярных книг Стивен Джонсон годами фиксировал заметные открытия и известные изобретения и решил, что нашел объяснение. Джонсон утверждает, что в любой отдельно взятый момент существует ограниченное количество технологий, которые можно открыть. Хотя это число может показаться необозримо большим и продолжает расти в нашу эпоху, все же оно конечно. Как только возникает любая новая технология, любая оригинальная и полезная комбинация существовавших до этого идей, это увеличивает число новых сочетаний, но в то же время множит возможные варианты решения проблем или удовлетворения потребностей (а по теории Огберна и Томас, они предшествуют изобретениям), открывая путь для новой комбинации. Чтобы описать этот путь, Джонсон, в соответствии с теорией комбинационной эволюции Артура, заимствует идею у биолога Стюарта Кауфмана, которую тот высказал применительно к эволюционной теории. Кауфман описывает, как из одних химических структур образуются другие, более сложные. Однако этот процесс не вполне случаен. Вероятность спонтанного появления существует только для тех структур, которые могут быть получены путем комбинации более простых. Кауфман назвал их «смежными возможностями». Джонсон применяет эту концепцию к идеям в целом. Он утверждает, что смежная возможность отражает все многочисленные комбинации и инициативы, которые могут существовать, но также определяет конечность числа этих комбинаций в любой отдельно взятый момент.
