В кабинете на письменном столе обнаружились пыхтящая от гнева белка и взъерошенный енот.
— Женитесь?! — ткнула в мою сторону указующей лапкой летяга.
— Я в шоке от ваших мам! — вякнул Евграфий. — Предупреждать надо!
— Это вы еще не видели, как они дрались в моем кабинете. Мы с Тео под столом от них прятались, — хмыкнула я.
— О-о-о! — синхронно застонали от избытка чувств фамильяры.
— Вот вечно всё самое интересное проходит без нас, — посетовала Белла.
— Нет в этой жизни справедливости, — загрустил Енька.
— Слушай, — повернулась я к Мортему, — до меня только сейчас дошло. А откуда твоя мама знает русский язык? Ты-то его учил из-за предсказания. А она? Или ей тоже это было необходимо по работе?
— Ну что ты. Леди Элизабет Мортем не работает по своей специализации. Мы слишком богаты для этого, — отмахнулся англичанин. — Просто она… очень хорошая мать. Когда стало известно, куда я поеду в будущем и какой язык мне необходимо изучать, она начала заниматься вместе со мной. Должна ведь она знать, какие книги читает ее сын, а то как бы «эти ужасные русские не научили ее ребенка чему-то плохому», — копируя маменькины интонации, проговорил он.
— Что?! — возмутилась я. — «Ужасные русские»? Да мы — великая нация.
— А я и не спорю, — лукаво усмехнулся он. — Но согласись, вам хорошо удается… гм… учить нас плохому.
Я поджала губы и зыркнула на него с неодобрением, но развить беседу нам не дали. Пришлось заняться установкой мебели. Служащие магазина затащили новенькую софу, быстро собрали ее и поставили в нужное место. После я позвала Васю и попросила подготовить для Стрельцовой-старшей спальное место тут, а для леди Мортем в гостиной. Теодор не вмешивался, всё это время он тихо сидел за письменным столом и листал сборник лекарственных растений, произрастающих на просторах моей необъятной родины.
Когда мы в итоге освободились и вышли на кухню, то обнаружили лишь Владимира Вольфганговича, который неторопливо доедал вторую порцию пельменей и смотрел по телевизору новости. Ведьмы и некромантки не наблюдалось. Я заглянула в гостиную, но и там никого не увидела.
— А где?.. — растерянно спросила я шефа, вернувшись в кухню.
— Эти две дуры забрались в твою ступу и улетели в неизвестном направлении, — с тягостным вздохом пояснил оборотень.
— Что?! — опешила я. — Они же пьяные!
— Хорошо, уточняю: две пьяные дуры полетели искать приключения на свои задницы, — флегматично произнес Туманов и закинул в рот пельмень.
— А вы куда смотрели? Зачем отпустили их? — кипела я негодованием. Нет, от своей маман я могла ожидать чего угодно, но от английской аристократки?!
— Видишь? — наклонил голову шеф, демонстрируя мне макушку. — Ксения меня отвлекла, а леди Мортем огрела по голове сковородой.
— Ой, мама… — Я поперхнулась воздухом от ужаса и глянула на своего жениха.
— Ну… мама… — полыхнул глазищами Теодор. Его ноздри гневно расширились, но потом он не выдержал и рассмеялся.
— Вам кажется это смешным, мистер Мортем? — поднял на него взор Туманов.
— Извините. Просто я не предполагал, что леди Мортем способна на такое. Отец будет в шоке, когда узнает о ее выходках.
— Похоже, мы зря их познакомили… — выдала я, кажется, всеобщее мнение.
Не знаю, как Элизабет, но моя мама, если она одна, всё же хоть как-то, но держит себя в руках. Статус, положение, репутация и всё такое. А вот вдвоем они, похоже, вспомнили юность и пустились во все тяжкие.
Туманова я подлечила, и он уехал домой, махнув на нас рукой, но прихватив мешочек с замороженными пельменями. Отступные, так сказать, они же — плата за физический и моральный ущерб. А мы с женихом в итоге до рассвета сидели в гостиной и ждали, пока вернутся две блудные мамаши. Прилетели они, когда уже начало светать.
Далеко не с первой попытки рыжей ведьме удалось посадить мою ступу на лоджию, но все же она справилась. Стрельцова-старшая была в зюзю. Мортем-старшая была тоже в зюзю. Что не мешало им обеим прикладываться к горлышку бутылки мартини, передавая ее из рук в руки.
— Ой, детки, — захихикала моя матушка. — Тредодор, на два года моя дочь твоя. Протом всё врарно сбеж-жит…
— Доч-чка, — благостно улыбаясь, распахнула мне объятия англичанка. — Всьегда х-хотьеть… Я одробрьять. Но два года мало. Я требровать двьести.
— Мама-а-а! — осуждающе прищурился Мортем и шагнул к едва стоящей на ногах черноволосой леди.
— Мамуля-я-я! — протянула я, строго глядя на бесстыжую рыжую совсем не леди.
— А мы с Лизонькой так хорошо погуляли, — дыхнула она перегаром. — Лизок, держи! — сунула она в руки англичанки бутылку и перевалилась через борт ступы. Я едва успела ее подхватить, чтобы она не грохнулась на пол.
— Ксю, я любьить вас всьех. Ехать ко мне, и мы тоже гульять… — Элизабет Мортем смотрела на мир пьяными в дым глазами и обожала всё и всех.
Ее вытащил сын и понес в комнату. А мне на помощь пришел Василий.
С горем пополам мы распихали этих пьянчужек, требовавших продолжения банкета, по постелям, поставили у изголовья каждой из них по стакану воды с накапанным зельем от похмелья и с чувством выполненного долга смогли наконец и сами отправиться отдыхать.
Ни о какой романтике речь не велась. Попадали мы с Тео на мою кровать, перестеленную Василием, и отключились.
Утром, когда я смогла проснуться, то обнаружила, что лежу в объятиях жениха. Ой! Точно! Жениха! Ну и денек вчера был, а ночь еще задорнее…
— Жалеешь? — правильно понял то, как я напряглась, Мортем, который уже тоже не спал.
— Нет, мне стыдно, — подумав, призналась я. — И за себя, и за то, что мы с мамой устроили.
— А я рад, — прижал он меня к себе и уткнулся лицом в мои волосы. — Если бы не это, ты бы еще долго не решалась принять мое предложение и выйти за меня. Зато сейчас всё так удачно сложилось. И даже моя мама в курсе и одобряет. Нам с тобой теперь единственное, что необходимо сделать, — это остаться живыми до свадьбы.
— Хм. Моя вот, наоборот, не одобряет, но хорошо знает меня и потому решила пока затаиться.
— Против моей даже у твоей шансов нет. Уж поверь. Так что, готовимся, да? Поедем сегодня кольца выбирать?
— Так ты серьезно? — Я даже выпуталась из объятий, приподнялась на локтях и повернулась к нему.
— Абсолютно, — спокойно смотрел на меня разноглазый некромант. — Сколько времени я твержу, что ты моя пара, а ты всё никак не желаешь признать этот факт. Я с нашей первой встречи решил сделать всё, чтобы заполучить тебя в жены. Просто шел к этому сложным путем, чтобы не спугнуть. Я же не знал, что ты такая неугомонная и меняешь мужей как перчатки.
— Всего-то трое! — привычно огрызнулась я.
