Я шевельнулась в глупой попытке подняться и вдруг сумела это легко сделать. Даже удивилась. Оковы, что ли, сами по себе расстегнулись? И почему я, с кинжалом-то в груди, вообще до сих пор что-то могу, а не лечу навстречу свету в конце тоннеля?!
Села, свесив ноги вниз с импровизированного алтаря, который приготовил для обряда Перепелкин. Огляделась…
— Но… как?! — отшатнулся вдруг мой убийца, опустив руки. — Где всплеск силы после смерти?
Он все это время, игнорируя атакующих, продолжал шептать ритуальные слова, которые позволили бы ему завладеть вожделенной силой, вырвавшейся на волю после отхода моей души в мир иной. А сейчас, не обращая никакого внимания на сидящую рядом с ним меня, в ошеломлении смотрел на нечто, лежащее на алтаре. Естественно, я тоже взглянула туда. Вдруг что-то важное? Пока еще Теодор пробьется через преграду и спасет меня окончательно…
Перевела я взгляд, увидела… и у меня челюсть отвисла.
На алтаре лежала… я. Точнее, мое тело, одетое в роскошное свадебное голубое платье, и с ритуальным кинжалом в груди. Глаза закрыты, волосы разметались, лицо бледное, ни кровиночки, шею и запястья охватывают металлические кандалы. И оно (тело) не дышит.
Мама дорогая!
Я что, призрак?! От столь жуткого потрясения я даже спрыгнула со смертельного ложа и отшатнулась.
Перепелкин на мое движение не отреагировал, он по-прежнему пытался вытянуть эманации смерти из своей финальной жертвы. Даже приложил пальцы к шее прикованной бледной до синевы девушки (вот как-то плохо получалось у меня осознать себя одновременно стоящей живой и лежащей мертвой), отыскивая биение пульса, если он есть, а потом тряхнул головой в непонимании. Я сделала вывод, что таки да, пульса нет, но и сила моя к безумному магу не устремилась.
Мое бестелесное присутствие рядом Андрей игнорировал, а вот Мортем вдруг закричал:
— Арина! Лежать!
Да я и так как бы лежу. Мертвая совсем. Тоже мне, муж называется. Не успел спасти любимую женщину! И я ему это еще припомню. Буду являться до конца жизни, завывать, стенать и, как барон Белорезов, голову свою носить в руках…
— Арина, я сказал — лежать! — яростно рыкнул Теодор.
Возмущенно уставившись на него, я уперла руки в боки, хотя хотелось покрутить пальцем у виска. Родную покойную жену на алтарь гонит?!
Ой. А смотрит-то драгоценный вдовец вовсе не на мое поверженное тело, а прямо мне в глаза. Это как? Получается, что Перепелкин меня не видит, а Теодор — очень даже да, потому что он некромант?
Точно, видит… Даже отвлекся от своих боевых атакующих заклинаний и ткнул пальцем в сторону алтаря, чтобы я забралась обратно.
— Ты почему так долго? — обрадованно и одновременно негодующе вопросила я. Только вот изо рта у меня не вырвалось ни звука.
Хм. То есть меня можно узреть, но не услышать? Ничего не понимаю. Привидения ведь прекрасно разговаривают, проверено на личном опыте. И не только разговаривают, но еще и с монтировками за приличными людьми бегают. Какой-то я неправильный призрак…
— Немедленно назад, Арина! Ляг и не шевелись!
Да ладно, ладно. Чего так кричать? Вообще-то меня убили, и я испытываю психологический шок, стадию первую — отрицание. А будете на меня орать, наступит стадия вторая — агрессия. И, к слову, спасайте уже скорее, и тогда я, так и быть, миную стадию третью (торгов и компромиссов) и перейду сразу к четвертой — депрессии. А то у нас запас пельменей в морозилке почти исчерпался. А пятая, финальная — принятие и переоценка, — это не ко мне. Пусть другие переоценивают свою неспособность беречь и охранять такую драгоценность, как я. Ну как так вообще? У мужика на свадьбе прямо из банкетного зала жену украли… Куда смотрел-то, я вас спрашиваю?
Хлопнув глазами, я осмотрелась, кто меня еще спасает.
О-о-о. А тут и свекровь моя. Элизабет выглядела не так устрашающе, как ее сыночек, но тоже впечатляло. Некромантка пришла отбивать свою невестку вместе с остальными магами. И рядом с ней — какой-то незнакомый мужчина, очень похожий на Теодора. Вероятно, так будет выглядеть мой вдовец в старости. Мм-м? Мой свекор успел к самому разгару свадебного веселья? И тоже решил поучаствовать, проявить свои способности мага смерти, так сказать.
Скорбно вздохнув, я таки скользнула к своему распростертому телу, легла, повозилась, устраиваясь. Перепелкин по-прежнему мою призрачную сущность не замечал и не чувствовал, но самозабвенно колдовал и отбивался от наседавших на него магов, тратя накопленные во время предыдущих ритуальных убийств силы.
В лежачем положении я видела лишь потолок и малую часть происходящего вокруг, то, что выцепляло боковое зрение. Жутко хотелось повернуть голову и снова взглянуть на происходящее, но я не успела…
Очередная волна атакующих заклинаний слаженной команды некромантов пробила защиту, и возвышавшегося надо мной Андрея буквально снесло к противоположной стене. А к алтарю подскочил Теодор и наклонился над моими несчастными, проткнутыми кинжалом останками. Бр-р-р! Как звучит-то мерзко… «останки»…
Мои физические глаза, полагаю, были закрыты, но вот призрачные таращились на любимого вдовца в упор, выражая всё мое негодование от столь беспечного отношения к молодой жене.
Теодор в ответ зыркнул на меня своими жуткими очами. Из изумрудного полыхнуло зеленью, из черного смотрел бесконечный космос. Ух! Там, кажется, даже звездочки видны.
— Арина, сейчас я выну кинжал. Лежи и не шевелись, иначе хлынет кровь. Ты меня поняла?
Я согласно поморгала. Надеюсь, он это видит. Только дальше-то что? Ну вынет. Но я ведь труп, шевелиться априори не могу. Надеюсь, он не собирается сделать из меня лича или умертвие?
О-о-о… Я могу стать личом?! От ужаса я едва не рванула прочь.
— Мне потребуется время, чтобы срастить поврежденные ткани, поэтому лежи спокойно. Твоя душа не должна покидать пределов физической оболочки, — продолжал говорить Мортем, берясь двумя руками за рукоять кинжала. — Умереть ты не можешь, ведь я храню твою смерть. Но мне не хотелось бы гоняться за твоей сущностью в попытках поймать и затолкать обратно в тело. Поэтому будь хорошей девочкой и веди себя разумно хотя бы недолго, раз уж у тебя хватило глупости отправиться неизвестно куда с посторонним магом! — последнее предложение он проскрипел. В прямом смысле этих слов — у него зубы скрипели от злости.
Я же услышала главное и возликовала. Я не умерла! И не могу умереть, потому что мою смерть хранит вот этот расчудесный мужчина, который мой любимый супруг, а вовсе не вдовец. Ура!
Некромант глубоко вдохнул, бросил на мое лицо быстрый взгляд и, перед тем как вырвать из моей груди кинжал, произнес:
— Я люблю тебя.
Ой, родненький мой, а уж я-то как тебя люблю! Кощеюшка мой ненаглядный! Ну спасай же меня, твою Арину Невероятную.
С чего я так противоестественно и неадекватно реагировала на происходящее, не знаю. То ли души в принципе не умеют предаваться унынию, то ли я такая чокнутая по жизни, то ли это эйфория от смерти. Либо же у меня отходняк. Да-да, от психологического шока, уж не знаю, какая стадия.
