Вторым после Треппера в шпионской сети в Бельгии и Франции был Анатолий Гуревич (назвавшийся после ареста Виктором Сукуловым), командир Красной Армии и капитан интернациональной бригады в Испании. Гуревич был значительно младше Треппера и выглядел иначе: мелкого телосложения, с длинной узкой головой и жидкими волосами. В рутинной работе он казался неинтересным и даже скучным. Но когда им овладевали новые замыслы, Гуревич преображался, становился возбужденным, его тёмные глаза горели, он дрожал от волнения.
[141]
В 1929 году, когда Гуревичу было 18 лет, в Москве вышла книга Н. Г. Смирнова «Дневник шпиона». Это была вымышленная история об Эдварде Кенте, хладнокровном, безжалостном, но удачливом британском шпионе. Гуревич так увлекся личностью Кента, что даже принял его имя. Среди своих, а потом и германских коллег он был известен как «Кент».
[142] Советская разведка снабдила Гуревича уругвайским паспортом на имя Висенте Антонио Сьерра, что ему хорошо помогало. В течение первых военных лет он ездил по всей Европе как нейтральный латиноамериканец. В соответствии с начальным планом в 1939 году он отправился в Данию, чтобы организовать там шпионский аппарат для проникновения в Германию. На пути из Парижа в Копенгаген он на несколько недель остановился в Брюсселе.
Война началась раньше, чем он достиг места назначения, и ему приказали остаться в Брюсселе. (Всем советским агентам на Западе также было приказано оставаться на своих местах и поддерживать связь с Москвой). Гуревичу дали средства для организации прикрытия: сначала он поставлял для армии плащи, а потом стал владельцем контрактной фирмы. Как преуспевающий деловой человек, Гуревич жил в шикарной вилле в престижном районе с Маргаритой Барча, красивой молодой чешкой, вдовой венгерского эмигранта. Хотя Маргарита и не была втянута в нелегальную деятельность, в последующие годы она сыграла роковую роль в его жизни.
В Бельгию для работы в подпольном аппарате прибыло еще четверо агентов. Для полиции, так же как и для их сотоварищей, их имена звучали как голландские, французские и испанские: «Шарль Аламо», «Десме», «Анна Ферлинден» и Рита Арну. На самом деле это были русские, поляки и немцы, их общим языком, как и для всего аппарата, был немецкий. «Шарль Аламо» был русским военным лётчиком, лейтенантом Михаилом Макаровым из Москвы, родственником Вячеслава Молотова.
[143] Он был главным оператором на радиоаппаратуре, кроме того, в его обязанности входили шифровка и расшифровка сообщений. «Десме» на самом деле был Антоном Даниловым, русским офицером. В его обязанности входило поддерживать связь с другими советскими центрами и агентами в Бельгии и Голландии. Он приехал в Париж из Москвы, во Франции короткое время работал под прикрытием советского консульства, а потом его перевели в Брюссель на нелегальное положение.
[144]
Через несколько дней после начала войны в Брюссель прибыл специалист по отравляющим газам полковник Константин Ефремов.
[145] Его главной задачей сначала был шпионаж в области химической индустрии, но потом его функции расширились и стали включать военную, политическую и экономическую разведки. Ефремов был настоящим артистом конспирации. Он выдавал себя за финского студента Ёрнстрема и прекрасно справлялся с этой ролью.
[146] Когда его впоследствии арестовали, гестапо отмечало, что маскировка охватывала всё, вплоть до последней пуговицы на его белье.
[147]
Офицеры разведки быстро, один за другим, прибывали в Брюссель и оседали там: Треппер шестого марта 1939 года, Гуревич семнадцатого июля, Ефремов шестого сентября, Данилов и Макаров несколькими днями позже. Они образовали ядро новой разведывательной сети и привлекли к этой работе многих агентов из местных коммунистических организаций.
Часть виллы в брюссельском районе Эттербек была арендована под «офис». Хозяйка, пожилая бельгийская вдова, была настолько наивной, что ничего не подозревала, и даже гестапо отпустило ее после налёта, совершенного на штаб разведки.
Рита Арну, несчастная и слабохарактерная молодая немка, выступала в роли секретаря необычного офиса.
Близкая подруга немецкого коммуниста Исидора Шпрингера, она вступила в КПГ в университетские годы. Позже она встретила пожилого месье Арну, вышла за него замуж и порвала с коммунизмом. Месье Арну умер в 1940 году, и Рита возобновила дружбу со Шпрингером. Главный недостаток характера Риты состоял в том, что она не могла постоять за себя и легко поддавалась влиянию.
Второй женщиной в агентстве была «Анна Ферлинден» по кличке «Юзефа» (настоящее имя — София Познанская, она была польской еврейкой). В дополнение к своим главным обязанностям эксперта по шифрам она занималась фальшивыми паспортами, симпатическими чернилами, печатями и другими шпионскими принадлежностями. Все это имущество, тщательно собираемое для агентства специальным человеком, по имени Абрам Райхман, было спрятано в тайнике за кроватью, на которой спала Анна. У нее не было ни семьи, ни близких родственников, и она прекрасно понимала, что ей грозит как советской шпионке во времена нацистской оккупации.
К агентам более низкого ранга относился уже упомянутый Райхман, который был виртуозом в изготовлении фальшивых паспортов. Его подруга Мальвина Грубер исполняла обязанности курьера. (По собственному свидетельству Мальвины, она за период своей работы, то есть за 1941–1942 годы, 89 раз пересекла швейцарскую границу).
[148] Другим таким агентом был Исидор Шпрингер.
[149] Он для видимости порвал с коммунистической партией и служил на бирже алмазов в Антверпене, что позволяло ему получать информацию об экономическом положении Бельгии. Друг Шпрингера, Лео Гроссфогель, был специалистом по созданию фирм прикрытия. Подруга Лео, Симона Фельтер, служащая франко-бельгийской торговой палаты, использовалась в качестве связника между французским и бельгийским аппаратами. Радиотехник Августин Сесее, «музыкант из Остенде», всегда держал передатчик и приемник готовыми к работе, но поначалу находился в резерве, так же, как Отто Шумахер («Роже») и Герман Избуцкий.
