Сломав Венцеля на изнурительных допросах и расшифровав горы давно перехваченных радиограмм, абвер пришел к выводу, что в Берлине существует советская шпионская сеть. Это позволило арестовать группу, которой руководили Харро Шульце-Бойзен — офицер, служивший в министерстве военно-воздушных сил, и Арвид Харнак — советник министерства экономики.
[157]
Предательство Венцеля распахнуло ворота шлюза. На «Красную капеллу» повсюду, от Берлина до Парижа, посыпались удары. Едва ли не в каждой схваченной группе немцы находили нового предателя, и каждый предатель называл новые имена.
Абрам Райхман, специалист по фальшивым документам в брюссельской группе, давно был на подозрении у полиции, хотя у нее не было никаких доказательств. Чтобы получать бельгийские паспорта, Райхман «подружился» с инспектором брюссельской полиции Матье, немецким агентом, который сделал вид, что симпатизирует движению Сопротивления. Матье согласился снабжать Райхмана настоящими бланками, подписанными и проштампованными в полиции. В июле 1942 года Райхман принес Матье фотографию Константина Ефремова, которому был нужен бельгийский паспорт. Ефремова взяли в момент получения фальшивого документа от инспектора Матье.
Абверу потребовалось некоторое время, чтобы «расколоть» Ефремова, тот отказывался отвечать на вопросы. Узнав, насколько он привязан к семье, офицеры абвера припугнули его, что сообщат родителям, будто он не только арестован, но и выдал Иоганна Венцеля (что было неправдой). Постепенно сопротивление Ефремова ослабевало, он понемногу разговорился, а в конце концов даже пошел на сотрудничество.
[158]
Среди жертв Ефремова оказались связанные с голландской сетью Морис Пепер и Лунетта. Лунетта отказалась говорить и была казнена, а Пепер согласился помочь абверу и выдал великана-блондина Антона Винтеринка. Винтеринк не только не стал отвечать на вопросы, но даже не назвал своего имени. Прошло много времени, прежде чем немцы смогли узнать его адрес, и когда они пришли с обыском, то радиоаппаратуры и документов там уже не было. Однако, в конце концов, бесконечные допросы сломали и Винтеринка. Он с неохотой принял предложение немцев и начал работать на них. С голландской шпионской сетью было покончено.
Известный голландский коммунист Крюйт, бывший священник шестидесяти трех лет, был послан из Москвы в Англию, а потом в июле 1942 г. сброшен с парашютом в Бельгию с задачей присоединиться к советской шпионской группе (это было одним из примеров сотрудничества британской и советской разведок во время войны). Крюйт благополучно приземлился со своей радиоаппаратурой, но через 3 дня его предали. Он отказался сотрудничать с немцами, принял яд, но его спасли только для того, чтобы потом расстрелять.
Фирма «Симэкско» была ликвидирована, ее совладельцы депортированы в Германию, некоторые оказались в концлагерях, другие были казнены как шпионы.
Бельгийская и голландская сети были полностью разгромлены, но они все же успели сослужить хорошую службу советским вооруженным силам.
Сеть «Жильбера» во Франции
Во время войны было бы абсурдно держать три параллельных разведывательных агентства — ГРУ, НКВД и подпольную команду Коминтерна. Все агенты за границей получили указание объединиться в единую сеть. В годы войны многие агенты Коминтерна и НКВД работали совместно.
Во Франции коминтерновскую группу, влившуюся в разведывательную сеть, возглавлял Анри Робинсон, один из последних членов Лиги молодых коммунистов, которая была создана Коммунистическим интернационалом молодежи около 1920 года. В группу также входили Войя Вуйович и его брат Рада, немец Вилли Мюнценберг, два швейцарца, Жюль Эмбер-Дро и Баматтер, некоторые другие. Это была первая группа молодых коммунистов, не испорченных властью, компромиссами и «стратегическими отступлениями» и не парализованных неудачами и тайными сомнениями. Они горели энтузиазмом и ненавистью, были самоуверенными и жестокими, глубоко презирали демократические институты. Они относились к закону как к пустым словам, а к полиции — как к заклятому врагу. Для них все средства были хороши, если они вели к цели.
Анри Робинсон (он же «Гарри», «Бауман», «Бухер», «Леон» и «Мерлан») был сыном преуспевающего торговца из Франкфурта. Ему едва исполнилось 20 лет, когда он вступил в «Союз Спартака», предшественник КПГ. Высокий, стройный, с живыми темными глазами и разнообразными интересами, Робинсон был деятельной натурой. Его специальностью была конспиративная работа — добывание оружия, устройство подпольных квартир, обман полиции. Шпионаж тоже входил в этот перечень. Его верная подруга Клара Шаббель помогала ему во всём.
[159] К началу войны Робинсону было 44 года, и по виду он напоминал русского интеллигента старой школы. Он жил в непрезентабельном номере второсортной парижской гостиницы, книги и бумаги в беспорядке заполняли письменный стол и шкафы.
Тесное сотрудничество между Треппером и Робинсоном началось после образования правительства Виши. В то время как аппарат Треппера старался держаться в стороне от коммунистического движения, так же как и от других партий и политических лидеров, Робинсон обзавёлся друзьями и приятелями в самых разных лагерях. Аппарат Робинсона включал несколько опытных французских агентов и имел связи за границей, что оказалось очень полезно сравнительно молодому агентству Треппера. Среди них были гравер Медардо Гриотто, инженер Морис Хенис-Энслин, который имел возможность во время войны легально ездить в Швейцарию и таким образом поддерживать связь со швейцарской сетью советской разведки, Луи Мурье — «почтовый ящик», и несколько членов компартии, которые использовались для особых поручений. Сотрудничество между Треппером и Робинсоном длилось примерно два года.
Другая важная группа во французских владениях Треппера работала под руководством Василия Максимовича, русского эмигранта, который жил во Франции уже двадцать лет. Василий и его сестра Анна были детьми русского дворянина и генерала Павла Максимовича, который эмигрировал на Запад после Гражданской войны и умер в нищете во Франции. Монсеньор Шапталь, епископ Парижа, который посвятил себя заботе о нуждающихся иностранцах, помог Василию и Анне получить образование.
Русские эмигранты во Франции, особенно дворянского происхождения, всегда рассматривались как белые, но Максимовичи склонялись к другой политической окраске. Не вступая в коммунистическую партию, Максимовичи стали членами русской боевой организации, куда входили бывшие белые. Эта организация опекалась и напрямую финансировалась советским посольством. После победы нацистов в Германии в 1933 году, на французской почве появились многие такие организации, в том числе и Союз оборонцев.
