Книга Три момента взрыва, страница 62. Автор книги Чайна Мьевилль

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Три момента взрыва»

Cтраница 62

Правда, у меня есть опасение, что, дойдя до конца моего рассказа, ты пожалеешь о том, что я его начал.


Было еще тепло, хотя уже темнело. Мне было неспокойно, сам не знаю почему. Я присел на траву и, отгоняя от себя предчувствие беды, которое отчего-то вызывали у меня размышления о трескающихся стенах моего дома, стал прикидывать, во что мне может обойтись попытка подлатать мое жилье.

Эти мысли навели меня на другие – об индустриальных катастрофах. Тот старик в шляпе ляпнул что-то такое, отчего я сразу про них подумал. Я стал подбирать относящиеся к делу ключевые слова. Составил в уме целый список подобных происшествий. Пораскинул умом над собственной тревогой, которая, непонятно почему, меня снедала, а потом стал думать о ненависти.

В лекционном зале еще были люди, одни продолжали болтать, заглядывая в выданные им распечатки, другие потихоньку расходились. Выйдя на улицу, они закуривали, а мимо них шли студенты из библиотеки в компьютерную лабораторию. Поднимался ветер.

Т. прислал СМС, извинился, сказал, что застрял на собрании и не сможет встретиться. Я совсем не удивился.

Я как бы наблюдал за собой со стороны. Тянул время, читая одну короткую главку за другой. Наконец я понял, что высматриваю того человека в шляпе. И я его нашел.

Он опять стоял у прилавка с книгами, а последние солнечные лучи падали на него через окно, освещая его поношенную одежду и старую пыльную шляпу. Широко раскрыв глаза, он наблюдал за людьми, которые беседовали вокруг. В их движениях была какая-то отдельность. Он, как зачарованный, поворачивал голову то в одну, то в другую сторону, но привлекали его не потоки слов. Он был похож на персонажа в фильме, который движется с другой скоростью, чем все вокруг него.

Он взял книгу, стал ее просматривать. Положил назад, взял другую. Я видел, что он держит ее вверх ногами. Когда продавец книг закончил торговлю и убрал книги с прилавка, старик в пыльной шляпе отошел и встал под лестницей, где ждал до тех пор, пока из зала не ушли все, кроме уборщиков.

Было уже совсем темно, когда он наконец тоже вышел. Кроме меня на газоне уже не осталось ни одного человека, и я был в тени, он меня не видел. Я тихо встал и пошел за ним.

Оказалось, что он направляется не к выходу. Его привлекала та же дверь, в которую днем вошел Историк. Вместо сорванного мной объявления уже висело другое: ОБСУЖДЕНИЕ ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ СИТУАЦИИ В ГРЕЦИИ, ВТОРОЙ ЭТАЖ, – прочитал я. СЮДА. И стрелка.

Увидев ее, старик припустил, как молодой, хотя до этого едва волочил ноги. Кроме нас с ним, в коридоре никого больше не было. Я по-прежнему держался позади, а он, миновав комнаты для семинарских занятий, вышел на лестницу. Следуя таким же указателям, как на входе, я поднялся на второй этаж. Там я увидел его через стекло в двери пожарной лестницы.

Я ожидал, что дверь бесшумно распахнется от одного толчка, но она, даром что пожарная, оказалась заперта и вся содрогнулась, когда я налетел на нее со всего размаха, не ожидая отпора. Старик в шляпе наверняка это слышал, но даже не обернулся. Я задал себе вопрос: а что, если это он ее запер? Через стекло я наблюдал его удаляющуюся спину.

Его ноги как будто совсем не двигались. Шажки были такими крошечными, что, казалось, его просто проталкивает вперед вибрирующий воздух. Он тоже шел по указателям.

Двери были пронумерованы. 2Л, 2К, 2И. Старикашка проковылял мимо 2Ж.

В первом объявлении было сказано 2Е. Значит, она где-то рядом. Точнее, эта аудитория с тяжелой облупившейся дверью, такой же, как все остальные, погруженная в темноту, которая показалась мне зловещей, уже должна была оказаться у него за спиной.

В мире могли существовать сотни и сотни причин, почему кому-то понадобилось поменять объявления и место проведения заседания. Но я вдруг с леденящей душу ясностью понял, что старика заманивают в ловушку, что надпись внизу и стрелочки на стенах первого этажа – подстава.

Я замолотил в дверь кулаками.

На этот раз он точно меня услышал, но еще несколько жутких секунд колебался, словно решая, проигнорировать меня или нет, и я уже видел, как вздрагивает дверь аудитории 2Е. Но тут он все же повернулся ко мне, и я замахал руками, как бешеный, показывая через стекло на дверь 2Е. Так я предупредил его, он был готов, когда вход в аудиторию 2Е распахнулся.

Дверь со скрипом отворилась, и на пороге показался Историк.

Они стояли и смотрели друг на друга. Не знаю, что выражали в тот момент глаза Историка. Но он увидел, что я смотрю.

Раздался шум, топот, и тут меня точно отнесло от двери ветром. Кто-то вскрикнул, не то от боли, не то от горя.


Очнулся я на четвереньках, в ушах у меня стоял все тот же крик. Пожарная дверь распахнулась и хлопала, раскачиваясь туда-сюда почти с той же скоростью, с какой колотилось мое сердце, и каждый раз, когда она проносилась мимо моего носа, открываясь или закрываясь, я успевал увидеть дверь аудитории номер 2Е, откуда неслись приглушенные вопли.

Возможно, по причине полученной мной легкой контузии – но я все же надеюсь, что из-за моей природной храбрости, – я встал и захромал туда. Кажется, я что-то кричал.

Мимо меня помчался поток воздуха, и что-то мелькнуло в нем. Пыльная шляпа. Кувыркнувшись пару раз, она упала на бок и покатилась. Спотыкаясь, я миновал сначала ее, потом какой-то башмак, длинную тряпку и уткнулся в порог.

Заглянул внутрь. Ни следа старика. Белую доску на стене покрывали закорючки, такие мелкие, что их было не разобрать. Рядом с ней махал руками и кашлял Историк, глаза у него лезли на лоб. Воздух в комнате загустел, точно от дыма. Давешняя писака тоже была здесь, она сидела, бесстрастно уставившись прямо на меня, а между ее ладонями подергивалось что-то живое и маленькое.

В панике, природы которой я не понимал и которую не мог контролировать, я бросился назад, туда, откуда пришел. Подхватив по пути пыльную шляпу, я помчался с ней сначала по коридору, потом загрохотал вниз по лестнице, еле удерживая равновесие. Может, я бы притормозил, если бы за мной не гнались.

Я добежал до входной двери, распахнул ее и вывалился в ночь, промчался через главное здание, оказался на улице, где уже ждали поезда, и кинулся к одному из них, умоляя увезти меня куда-нибудь подальше.


Не знаю, в каких словах высказать тебе то, что я должен. Если я скажу: «Я понял, что у меня есть только один выбор: быть или не быть», ты наверняка встревожишься. Если я скажу: «Мой выбор в том, как быть», то тут слишком многое окажется недосказанным.

Когда робот-пылесос сталкивается с ножкой дивана, он может повернуть от нее вправо, а может и влево. Это выбор или нет? Вот и я пока не знаю, куда мне свернуть.

Я говорю о том самом времени, когда ты получила от меня мою последнюю эсэмэску, на которую ты не сразу ответила, потому что все равно была ночь, так что какой смысл? Потом я узнал, что ты приходила к моему разрушенному дому, но войти не смогла, и никто не мог меня найти. Я получал твои сообщения, но ответить на них не мог. Я видел ваши лица.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация