Появление данных о ВВП для все большего и большего числа стран в 1950–1960-х годах позволило статистикам и экономистам достаточно рано сформулировать эту проблему. Ее решением стало построение более реалистичных обменных курсов на основе паритета покупательной способности (ППС), в которых данные о всех существующих в экономике ценах используются, чтобы скорректировать фактический обменный курс на уровень жизни. С помощью этих обменных курсов ВВП каждой страны затем переводится в доллары по ППС и включается в таблицы для международных сопоставлений. Идея паритета покупательной способности относится к началу XX в., а первые расчеты обменных курсов по ППС были осуществлены Колином Кларком в 1940 г. Эта работа была продолжена в процессе развития национального счетоводства в послевоенный период. В 1954 г. ОЕЭС, основываясь на работах Милтона Гилберта и Ирвинга Крэвиса, впервые опубликовала цифры ВВП, измеренные в валюте по ППС. Крэвис решил рассчитать курсы по ППС для более широкого круга стран и в 1968 г. основал Программу международных сопоставлений. В дальнейшем совместно со своими коллегами, Аланом Хестоном и Робертом Саммерсом, он в 1978 г. создал всемирную базу данных Пенсильванского университета (Penn World Tables). Эта база, содержавшая сопоставимые данные о ВВП разных стран, стала использоваться практически всеми экономистами, которые желали сравнить темпы роста и другие макроэкономические показатели в нескольких экономиках. Она была признана важнейшим статистическим источником. На первоначальном этапе ее поддержкой занималась ООН, а затем Всемирный банк в рамках перешедшей под его крыло Программы международных сопоставлений.
Тем не менее концепция курсов по ППС, применяемая большинством экономистов без особых размышлений, весьма спорна. По сравнению с подходом, когда ВВП каждой из стран переводится в единую валюту посредством рыночного обменного курса, использование ППС повышает относительный уровень ВВП для стран с низким доходом, где неторгуемые товары и услуги относительно дешевы. В этом в конечном счете и состоит замысел концепции паритета покупательной способности. Однако некоторые ее критики полагают, что ППС завышает доход бедных стран. Недавние исследования подтверждают гипотезу, что подход на основе ППС занижает международные различия в уровне жизни
[48].
Правительства стран с низким доходом обеспокоены этим, ведь каждый раз, когда их счета показывают более высокий уровень ВВП, вероятность получить помощь и дешевые кредиты от Всемирного банка снижается. Если выражать их уровень ВВП или ВВП на душу населения при помощи ППС, а не при помощи рыночных обменных курсов, то создается впечатление, что они не так уж нуждаются в помощи. Важность этого вопроса помогает оценить один пример: говорят, что в 2000 г. правительство Китая смогло убедить Всемирный банк снизить оценки китайского ВВП на душу населения, чтобы не пересечь порог, дающий право на концессионные займы
[49].
Есть и еще один пункт, по которому экономисты и представители других социальных наук критикуют ППС. Это выборочные обследования цен, на основе которых рассчитываются курсы. Одно дело корректировать ВВП богатых стран, где есть развитые статистические службы, собирающие данные о ценах для нужд собственных правительств. В бедных странах, где качество статистики вообще довольно низкое, ситуация совершенно иная.
К тому же многие критики концепции ППС утверждают, что статистическая процедура идеологически пристрастна, хотя чаще всего исследователь этого не осознает. Тот, кто принимает за чистую монету данные о сопоставлениях ВВП на основе ППС, таким образом, подвержен чрезмерному и безосновательному оптимизму, когда речь идет об уровне бедности и распределении доходов в мире. Ведь если, как свидетельствуют международные сравнения, уровень бедности стремительно падал, а разрыв в доходах между странами не рос, а скорее снижался, то нет причин беспокоиться о последствиях глобализации международной торговли и инвестиций, бурно протекавшей в 1990-е и 2000-е годы. Очевидно, что это вопрос первостепенной важности. Становятся ли беднейшие страны менее бедными или нет? До некоторой степени ответ на этот вопрос очевиден, если посмотреть на города Китая, где повседневная жизнь разительно изменилась. Несомненно, уровень жизни большой части китайского городского населения значительно повысился, и этого достаточно, чтобы повлиять на общемировую картину. Но вместе с тем ответ на поставленный вопрос зависит от того, каким образом ВВП разных стран приводится к единому стандарту.
Спор между статистиками имеет громадное практическое значение, поскольку паритет покупательной способности используется по всему миру для измерения и сопоставления уровней жизни и экономических показателей. Эта концепция лежит в основе практически любого сравнительного экономического исследования по экономическому росту. От нее зависит, какую политику выберет то или иное национальное правительство или международная организация.
Чтобы углубиться в эти вопросы, нужно еще раз посмотреть, каким образом находятся коэффициенты конвертации валют по ППС (PPP conversion factors). Во-первых, существует несколько различных, хотя и не сильно отличающихся, способов получить коэффициенты конвертации из первичной статистики цен. Первый способ состоит в том, что независимо находятся парные коэффициенты конвертации для каждой из валют по отношению к доллару; второй способ – посчитать курсы всех стран одновременно с помощью системы уравнений. Во втором случае веса для каждой из стран можно взять либо одинаковыми, либо взвесить по размерам экономики. Кроме того, нужно решить, следует ли осуществлять какие-либо более сложные процедуры, помимо корректировки ценовых индексов, чтобы достоверно сравнить уровни жизни в разных странах. Наиболее распространенный в настоящее время метод расчета коэффициентов по ППС использует дифференцированные веса для разных стран и перемножает их на ценовые индексы, получаемые на основе опросов домохозяйств; этот метод называется методом Джири – Хэмиса.
За что критикуют этот стандартный подход? Тому есть несколько причин практического и технического плана.
Во-первых, нет уверенности, что обследования цен в странах с низкими доходами достоверно отражают действительность. Курсы по ППС получаются исходя из широкомасштабных международных статистических наблюдений, предназначенных для сверки цен в разных странах. Самые свежие из таких исследований относятся к 1985 г. (в 60 странах), 1993 г. (в 110 странах) и 2005 г. (в 143 странах). Китайское правительство отказалось принимать участие в двух первых обследованиях, и поэтому статистикам пришлось строить догадки, исходя из известных данных, покрывающих отдельные китайские городские агломерации. Правительство Индии отказалось принимать участие в обследовании 1993 г.; как следствие, цифры по Индии были экстраполированы на основе данных 1985 г. Поэтому, несомненно, в цифрах ППС за 1985 и 1993 гг., построенных благодаря статистическим уловкам, содержится доля ошибки. То же касается и международных сравнений, на них основанных
[50]. В 2005 г. и Китай, и Индия впервые приняли участие в обследовании, благодаря чему охваченными оказались 95 % населения мира. Остается практическая проблема – качество данных, предоставляемых разными странами; существует довольно много пробелов, которые приходится восполнять оценками. Оставив это обстоятельство за скобками, специалисты Всемирного банка пришли к ошеломляющему выводу: в своем исследовании китайской экономики 2007 г. они снизили оценку ВВП республики по ППС на 40 %. По утверждению авторов исследования, новые оценки превосходят предыдущие. «Это первый раз, когда Китай принял участие в Программе международных сопоставлений. Предшествующие оценки были результатом экстраполяций. Экстраполируя, нельзя учесть изменения в структуре цен и их повышение с течением времени». Но экономист Сурджит Бхалла обратил внимание, что в обследовании 2005 г. данные по целому множеству стран претерпели огромные изменения: «Для 21 страны пересмотр ВВП в отрицательную сторону составил более 40 %. Среди них есть несколько стран с высокой численностью населения, такие как Гана (–52 %), Бангладеш (–44 %), Непал (–44 %), Филиппины (–43 %) и Уганда (–42 %). ВВП Индии снизился на 36 %». Вместе с тем: «В странах ОЭСР, как и в большинстве неазиатских стран, ВВП практически не изменился»
[51].
