Если поинтересоваться у людей, то многие на Западе сморщатся при мысли о гонорарах спортсменов, но сдержат свои чувства и отнесут эти фантастические доходы за счет понятного и неизбежного следствия свободного рынка.
Чего многие из нас не понимают, это что звездные гонорары обходятся невероятно дорого; не в смысле собственно наличных, которые получают немногие выдающиеся таланты, а в более широком смысле их цены для общества, цены, которую вынужден платить средний житель Запада. Сказочные доходы звезд прочно поселились в западном менталитете, потому что, как говорится в рекламе, они «этого достойны». Надо сказать, и в Индии есть игроки в крикет с высокими гонорарами, но они и близко не подходят к гонорарам западных аналогов.
Что мы здесь видим перед собой: высокие заработки в явно непроизводительных сферах — это очередной пример неверного распределения труда, которое еще дальше заводит Запад в экономическую трясину, очередной гвоздь в крышку гроба западной экономики, хотя его значения почти не признают и не понимают.
Как же относятся эти высокие заработки немногих счастливчиков к затянувшемуся экономическому падению Запада? Как могут гонорары Роналду или Брайанта кому-то навредить? Каким образом их везение обернулось несчастьем для Запада?
В своем бестселлере 2005 года «Фрикономика: бродячий экономист исследует тайную сторону всего» Стивен Левитт и Стивен Дабнер описывают структуру доходов у наркодилеров южного Чикаго, где главари на верхушке зарабатывают миллионы, а пешки готовы ишачить за гроши, веря, что однажды им повезет и они заработают по-крупному. Они попались на приманку — горшочек с золотом на том конце радуги. Хотя для большинства это всего лишь фантазия, как и большинство горшочков на том конце радуг.
В воображении сотен пешек микроскопическая вероятность заработать по-крупному, умноженная на количество денег, которые они могут загрести, выглядит более реальной, чем большая вероятность, что они останутся при своих грошах, умноженная на цену провала (то есть ареста, ранения или даже насильственной смерти). Это эффект лотереи — цена мечты.
Большинство, по-видимому, все-таки понимает, как работают схемы обогащения в преступном мире, но не признает, насколько они характерны и для совершенно законных сфер. Как шестерки в наркоторговле, тысячи молодых людей всего Запада, часто при искреннем поощрении со стороны родителей, мечтают стать звездами баскетбола, футбола или тенниса, смотря какие у них врожденные задатки. Однако почти всегда они не желают признавать, что для большинства дорога туда закрыта, ведь в конце концов лишь немногие попадут в Высшую лигу. На каждого Дэвида Бекхэма и Майкла Джордана есть тысячи разочарованных неудачников, которых никто никогда не увидит. Существует очевидная экстерналия — воздействие на общество того, что огромное число людей мечтает взлететь на уровень суперзвезд, но падает, вместо того чтобы развивать умения, применимые в самых разных областях.
Казалось бы, у государства есть все основания проводить политику взимания «специального» налога на высокие доходы (у спортсменов и т. п.), из которых можно было бы спонсировать тысячи претендентов, не сумевших выбиться в большие звезды. Концептуально этот налог не сильно бы отличался от экологического налога с промышленных предприятий. Если большая часть дохода игроков высшего уровня будет в виде налогов идти на общие нужды, то не только уменьшатся их доходы, но и не так много людей будет стремиться занять их место. Из теоремы лауреата Нобелевской премии Рональда Х. Коуза следует, что нужно закрепить стоимость этой экстерналии за одним субъектом деятельности и пустить ее в свободное обращение. Или, например, можно было бы взимать специальный налог с таких организаций, как ФИФА, Национальная ассоциация студенческого спорта и другие, которые создают звезд с высокими заработками.
Конечно, не только спортсмены и голливудские актеры извлекают выгоду из нерационального формирования доходов. Критике подверглись и главы открытых акционерных обществ вместе с менеджерами хедж-фондов. Однако есть одно важное различие, а именно что даже если вы не выбились в верхние 10% руководителей, брокеров и тому подобных воротил, у вас все-таки остался приличный уровень образования, математические знания и деловой опыт, которые можно использовать в других областях на благо общества в целом. Иными словами, стоимость неудавшегося менеджера хедж-фонда ниже в смысле полной стоимости для общества, чем стоимость неудавшегося баскетболиста или футболиста.
Практическая трудность состоит в том, чтобы убедить родителей принимать решения в интересах своих детей и общества в целом. Конечно, в большинстве стран развитого мира существуют законодательные структуры, которые защищают систему образования и следят за тем, чтобы дети посещали школы и их успеваемость соответствовала требуемому уровню. Однако в действительности стандарты не соответствуют заявленным целям. Сэр Терри Лихи, тогдашний управляющий сети супермаркетов Tesco и главный работодатель Великобритании, в октябре 2009 года обрушился с яростными обвинениями в адрес британских образовательных стандартов, называя их «прискорбно низкими» и жалуясь, что «таким работодателям, как мы, часто приходится подбирать крохи».
[60]
Что касается окупаемости затрат, дело не только в том, что дети и их семьи не принимают в расчет вероятность неудачи и переоценивают вероятность успеха, но и в том, что они игнорируют цену, которую придется платить за саму возможность сделать ставку, потому что эта цена почти всегда ложится на плечи общества в целом — независимо от шансов. Самое опасное для экономических перспектив Запада — это стоимость аутсайдеров, которые, отдав свои самые созидательные годы тренировкам, чтобы добиться спортивного «золота» (которого они так и не добились), часто остаются лишь с самыми базовыми навыками чтения, письма и арифметики.
В докладе бизнес-группы Conference Board от 2006 года под заголовком «Базовые знания и прикладные умения новых участников рынка труда США XXI века с точки зрения работодателей» работодатели плачевно низко оценили уровень выпускников школ США. В ключевых категориях ответы распределились следующим образом: 53% респондентов считают, что выпускники не знают математики, 70% — что выпускники не умеют критически мыслить, 70% — что они не имеют трудовой этики и профессионализма, и 81% — что они не умеют общаться письменно. Неудивительно, что авторы предпослали докладу вопрос «Готовы ли они к работе?».
Перед нами ситуация, в которой западное общество не только толкает миллионы детей стремиться к недостижимым свершениям, которые при этом не представляют большой пользы для общества (скажем, в отличие от юристов, врачей, учителей и инженеров, на которых они могли бы выучиться), но и несет затраты от производства неуспешных и разочарованных молодых людей без всякой продуктивной цели. Так, Запад остается с новыми и новыми поколениями неудачников, которым предстоит столкнуться на рынке труда с конкурентами из остального мира, которые если и не обойдут по всем продуктивным пунктам, то как минимум устроят им серьезное испытание.
