Книга Век испытаний, страница 25. Автор книги Сергей Богачев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Век испытаний»

Cтраница 25

— А, харьковская… Там всегда теплее… Настоящей зимы у вас не бывает! — Терентий Иваныч проследовал по ступеням ко входу и чинно, как дворецкий в царские времена, приоткрыл дверь.

— Пожалуйте, не стесняйтесь! — Настоящий дворецкий никогда себе не позволил бы такой фамильярности, но Терентий зато много раз видел, как те открывают двери перед хозяйскими гостями.

Поля кивнула с благодарностью и прошла внутрь, на секунду почувствовав себя той самой почётной гостьей.

Внутри её окатили волна тепла, уюта и запах еды. Это был тот запах, который она давно не знавала. Дом пахнул иначе, когда он был счастлив. Таким он помнился. Там когда-то были нотки отцовского сапожного клея и маминого мыла для стирки, еды из печки и немного чужого от пришлых заказчиков, что иногда заходили забирать мамино шитьё, но всегда это был аромат её дома. Особенный и родной. Даже когда печь дымила внутрь и мать нещадно ругалась с покойным отцом по этому поводу, всё равно он был свой — этот запах.

Первый шаг в этот новый для неё и большой дом, который приютил детей, знавших тепло асфальтовых котлов, показался ей правильным. Есть такое чувство, когда ты рискуешь и принимаешь неожиданное даже для себя решение, и душа не находит себе места. Ошиблась ли, предадут ли по пути — все эти мысли и тревоги едят тебя поедом до тех пор, пока уже дороги назад не будет. И вот после всех сомнений, тягот выбора и решений ты прибываешь на место и понимаешь — это оно. Здесь не обидят. Вот этот аромат пшённой каши с тонкой ноткой сливочного масла, которую сразу отличит человек, забывший давно его вкус, гомон детишек везде — и на первом, и на втором этажах, и люди в передниках, озабоченно снующие с кастрюлями в дверном проёме, и этот бородатый дворник — вот это всё оказалось для Полины как нельзя кстати. Наконец-то она почувствовала себя в тепле, безопасности, почти как дома.

Терентий заботливо предложил снять жиденькое для этого времени года пальтишко и показал Полине место для обуви.

— Пожалуйте сюда сапожки ваши модные, а Львовну я покличу. — Бородач сам снял одёжу и направился в глубь детского дома, туда, где на первом этаже в совершенно небольшой комнатке располагалась администрация. При хозяине там был гардероб, при министерствах иностранных — тоже, а вот нынешними хозяевами было решено, что использовать площадь особняка следует рациональней, исключительно в пользу его главных квартирантов — детишек, и вся администрация, состоявшая из двух человек — Аллилуевой и Сергеевой, — удовлетворилась лишь парой столов в этой каморке.

— Полиночка! Наконец-то! — С той стороны, куда только что исчез Терентий, появилась Лиза. Дед толком не понял, почему его доклад о гостье из Харькова произвёл такое впечатление на Елизавету Львовну. Она бросила перо, резким движением сняла очки и устремилась ко входу, как будто на её пути никого не было. Иваныч только и успел — что отступить в сторону.

— Сколько ждала тебя, ни письма, ни весточки! Решилась-таки! — Елизавета Львовна обняла Полину с той силой, что может себе позволить человек только в отношении родственника, но это всё же был немного не тот случай. Это было почти так.

После крушения, гибели Артёма и ареста Павла Черепанова их объединила общая беда. Все мытарства Полины в поисках Паши были известны Лизе, но толком помочь или посоветовать нечто дельное она не могла. Сама долгое время пребывала в прострации, и эта Полина скорее была ей полезна, чем наоборот. В те редкие разы, когда бывала в Москве, несмотря на то что иногда уж совсем руки опускались, Поля находила в себе силы и помощь предложить, и с малышом посидеть, и в лавку сбегать — самой-то Боженька пока не дал детишек, да и как быть, если муж под арестом? А ближе и родней, чем Сергеевы, у Поли людей в Москве не было.

— Лизонька, наконец-то! — Поля плакала и всхлипывала на плече у Елизаветы.

Около полугода назад Елизавета Львовна отписалась на харьковский адрес Полины Черепановой:


«Затеяли дело новое и благое — деток воспитывать будем, поможем им стать настоящими и порядочными людьми, своего Томика тоже в этот новый детский дом отдала наравне со всеми. Дело интереснейшее, дело нужное и благое. Воспитание будущего поколения — это первостепенная задача, и, наверное, Фёдор Андреич был бы доволен её выбором. Конечно, он мог бы дать много умных и нужных советов, но что уж теперь…

Большая благодарность товарищам из ЦК и Кобе. Тяжело было, невыносимо, только новорождённый сын стал окошком для души, только благодаря ему не выплакала все слёзы до конца и не сорвалась, смогла взять себя в руки, но всё равно сильно разболелась. Артёмку тогда взяли на обеспечение, Коба лично отвечал перед товарищами из Политбюро за исполнение этого вопроса. Может быть, благодаря ему и Наденьке, его жене, не сложила руки, не потерялась и, похоже, опять обрела жажду жизни. Теперь вот посвятила себя несколько неожиданному делу, особенно неожиданному после того, что провела столько времени с любимым мужем в поездках, в борьбе, эти постоянные митинги, собрания и съезды… Теперь понимаю, что семьи-то толком и не было. Любили искренне, но гнездо свить не успели. Может, и к лучшему, потому что ещё сама не разобралась, где в женщине та тонкая грань, разделяющая природное стремление иметь своё жилище, где она будет создавать уют для любимого, и мещанским образом мысли. Вопрос разрешился сам собой. Уют создавать больше не для кого, а нам с Артёмкой много ли надо? И вряд ли ещё когда-нибудь я смогу полюбить ещё кого-то так крепко и искренне, как Фёдора.

Ну да ладно, хватит обо мне. Наслышана, что тебе очень нелегко. О том, что Павел арестован, тоже знаю, но это всё. С деталями не знакома.

Давай так: находясь в Москве, ты сможешь быть к нему ближе, насколько это возможно. Тем более, что ты сможешь работать в нашем учреждении, я посодействую, это в моих полномочиях.

Полечка, не то время сейчас, чтобы брезговать работой, пусть даже это и должность нянечки. Кроме денежного содержания, будет обеспечение продуктами и жильё. Прямо во дворе, в соседнем корпусе вместе с некоторыми нашими товарищами. Коллектив хоть и разношёрстный, но так как все движимы общей идеей, то никаких трений нет. Каждый на своём месте. Я уверена, что ты со своим трудолюбием, порядочностью и кристальной честностью не будешь иметь никаких сложностей и легко вольёшься в наши ряды.

Приезжай. Я жду тебя в Москве по адресу: ул. Малая Никитская, дом 6.

Вместе как-то справимся, всё же лучше, чем в Харькове».


Ответа на это письмо Елизавета не получила и уже посчитала, что Полина Черепанова скорее всего не решилась оставить мать и младших. Действительно, Поля очень долго колебалась, и когда уже для себя приняла решение, что нужно ехать, ещё несколько дней подбирала слова для мамы. Конечно, оставить их одних в такое тяжкое время было сродни предательству, но ведь у неё есть своя семья! Есть Павел, который её любит, и она просто обязана быть рядом. Хотя бы в одном городе с ним. И потом, как же она ему поможет, если будет сидеть дома? Ведь нужно искать возможности, писать в разные инстанции, добиваться правды.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация