По пути я рванул рукоять рубильника, и стальная плита над моей головой вместе с установленной на ней кроватью отправилась в обратный путь. Но за мгновение до того, как мощные засовы вернулись в пазы, через щель в бетонный бункер ворвалось неистовое пламя.
Мне повезло – несколько осколков просвистели в считаных сантиметрах над моей головой, прежде чем страшные удары прямых попаданий обрушились на плиту. Но к тому времени она успела полностью замуровать вход в шлюз. Пол под моими ногами разошелся в стороны, и моему взгляду открылась вторая лестница, ведущая в рубку.
Наверно, пилоты вертолетов сильно удивились, когда увидели, что их ракеты не сровняли маленький остров с поверхностью воды, а лишь сорвали относительно тонкий маскировочный слой почвы с круглого бетонного колпака, напоминающего кончик гигантской пистолетной пули, торчащей из воды. И каково же было их удивление, когда эту «пулю» вдруг прорезала черная щель, сильно напоминавшая амбразуру дота, закрытую до поры толстенными бронещитами.
Пилоты не растерялись и попытались увести свои машины от смертельной опасности… Они были хорошими пилотами и отлично знали свое дело. Но создатели зенитно-ракетного комплекса, установленного на научной станции, были лучшими в мире мастерами своего дела. По слухам, много сил и средств потратили сотрудники Международного института внеземных культур, чтобы заключить контракт на поставку российских ракет 9М96Е, созданных на подмосковном заводе в городе Химки.
Но оно того стоило.
Наверно, пилоты увидели лишь, как в широкой амбразуре мелькнуло что-то, едва уловимое глазом, – и в следующую секунду их боевые машины просто перестали существовать. Даже взрыва как такового не было – так, короткая вспышка, после которой в океан осыпалось пыльное облако, состоящее из мелкой стальной крошки.
– Неслабо, – пробормотал я.
Пусковая установка с четырьмя небольшими ракетами весом чуть больше трехсот килограммов каждая оказалась действительно страшным оружием. Жаль, что ученые собрали в боевой рубке только одну такую установку, боевого потенциала которой хватило лишь на один залп. Наверно, жутко дорогая была эта штуковина. Хотя спасибо и на том.
Итак, база рассекречена. И на этот счет у меня имелись абсолютно четкие инструкции.
Я ввел в компьютер необходимый код, согласно запросу системы подтвердил свои полномочия, продублировал код и нажал «Enter».
Нет, на мониторе не загорелись красные цифры, отсчитывающие время, как это бывает в плохих боевиках. Система отправила информацию о происшествии на другой конец света, откуда должно было прийти подтверждение моим выводам, согласно которым я ввел код. Но ожидание решения сильных мира сего тоже не входило в мои инструкции.
Согласно им я должен был сделать следующее. Подняться наверх по бетонному рукаву, ведущему из рубки наверх, и, погрузившись в небольшой катер, отчалить на материк. В багажном отделении катера имелся контейнер, в котором находилось все необходимое для того, чтобы я мог без проблем добраться до своих работодателей: необходимые вещи, деньги и документы.
Во всяком случае, так говорилось в инструкции.
Но я не привык доверять инструкциям. К тому же, если рассуждать логически, вряд ли работодатели будут рады агенту, знающему слишком много о рассекреченной и уничтоженной базе. Потому я еще полгода назад вскрыл контейнер, убив на это дело целый день и пролив на бетонный пол ведро пота. Найдя в нем то, что ожидал, я немного пошаманил над содержимым этого «киндерсюрприза». что сейчас мне изрядно пригодилось.
Я выполнил лишь первую часть инструкции – поднялся по широкой бетонной кишке, дернул за тонкую, незаметную проволочку, торчащую из контейнера, завел катер, зафиксировал руль ремнем, заранее припасенным именно для такого случая, передвинул рукоятку управления газом и выпрыгнул прежде, чем узкая стальная посудина рванула вперед.
До берега было около полутора миль. Пройдя примерно половину пути, катер подпрыгнул на волне и превратился в огненный шар. К тому времени я уже успел переодеться в легкий водолазный костюм, припрятанный в ящике с песком возле пожарного щита, и развернуть упакованный в брезент АДС – «автомат двухсредний специальный», снабженное подствольным гранатометом оружие-«амфибию», способное эффективно поражать цели как под водой, так и на суше. До берега еще предстояло добраться, а акулы в океане обычно голодные. Да и кто его знает, какой прием ожидал меня на суше.
Я сплюнул три раза через плечо, чтобы не сглазить, после чего зарядил АДС и шагнул в воду.
Полторы мили для хорошего аквалангиста расстояние не особенно серьезное. Но в своем богатом приключениями прошлом я прошел лишь короткий спецкурс боевых пловцов, который отнюдь не делал из меня Ихтиандра. Ознакомление с аквалангом, двадцать часов дайвинга, работа со специализированным подводным оружием – вот, в общем-то, и вся подготовка. К тому же не люблю я эти подводные дела, когда видимость, мягко говоря, не очень, внизу темно, и хрен его знает, кто там копошится на дне и когда оттуда вынырнет. Плюс акулы, по сравнению с которыми ктулху – милая домашняя зверюшка. Чисто мое мнение, не претендующее на истину в последней инстанции, подкрепленное крайне неприятными воспоминаниями о коротком, но памятном знакомстве с гигантским осьминогом.
В этом сезоне прибрежные воды полны акул. Не успел я проплыть и половины пути, как две темные тени промелькнули прямо по курсу. Третья сунулась ко мне проверить, насколько может быть питателен одинокий пловец, – а может, просто расширить кругозор. Но я ни на ноготь левого мизинца не последователь Жак-Ива Кусто и выяснять, с какой целью собралась познакомиться со мной акула, не имею ни малейшего желания. Потому я просто выпустил полмагазина в тупорылую морду, целя по глазам, после чего вновь усиленно заработал ластами, стараясь не попасть в зону темного пятна, расплывающегося вокруг раненой твари.
Вокруг бьющейся акулы немедленно началась усиленная возня – не иначе ее товарки спешили полакомиться еще живым мясом. А может, пытались оказать первую помощь – мне было всё равно.
Я обогнул по широкой дуге место подводного рандеву, стремясь поскорее убраться подальше из среды, крайне неблагоприятной для здоровья. Ученые утверждают, что наши далекие предки вышли из океана – что ж, прекрасно понимаю пращуров. На их месте я бы сделал то же самое, причем как можно быстрее.
Дальнейший путь прошел без приключений. Я выбрался на берег, сплошь покрытый зарослями тропической растительности, и окунулся в одуряющую вонь перегноя, замешанную на тяжелом аромате орхидей – словно склеп обильно полили духами и обмазали шоколадом, который успел густо порасти плесенью. Тот еще аромат для непривычного человека. Хотя если не принюхиваться и не привередничать, то вполне терпимо.
Я закопал свой костюм с АДСом под ближайшим кустом и остался лишь в черных шортах и футболке того же цвета – вполне нормальный вид для местного жителя, тем более что за год прожарки на местном солнышке я загорел до черноты, и цветом кожи почти не отличался от аборигенов. Но если у такого «аборигена» на поясе имеется небольшая плоская сумочка с зелеными наличными и синим паспортом гражданина США, то в глазах местного населения он автоматически приобретает статус небожителя.
