— Э-гей! — радостно заорала Мать. — Кушать подано, а?
Она сгрузила мясо и умчалась погонять по снежной целине. А я под немигающим взглядом дракона чувствовала себя неловко.
— Приятного аппетита, — вежливо пожелала я и отвернулась.
Неужели все было на самом деле? Уже не очень верилось. Интересно, что напишет в отчете Эринг? Локи, Хель, жертвы, ополоумевшие сектанты… Звучало абсурдно.
Любопытно, а внутренние органы у богов отличаются от человеческих, или все как у драконов — сплошная магия? Жаль, что не представилось случая провести аутопсию. Протокол вскрытия бога — звучит! Тьфу, о чем я думаю?
Я обернулась, когда рычание и хруст стихли, и тихо сказала:
— Здравствуй.
Исмир — уже в человеческой ипостаси — наклонился, зачерпнул горсть снега и умылся. Отбросил в сторону окровавленный снежок и шагнул вперед.
А хорош. Полуголый, в изодранной рубашке и почему-то босиком. Брр, даже смотреть холодно. На осунувшемся лице Исмира синим льдом сверкали глаза.
— Здравствуй, — шепнул он, обнимая меня. — Все хорошо? Ты совсем замерзла.
Провел руками вдоль моего тела. Холод недовольно зашипел, но отступил.
Я прижалась щекой к теплой груди, знакомо пахнущей мятой, погладила ладонью кожу.
— Завтра хель довезут нас до ближайшего человеческого поселка, а оттуда на перекладных до Ингойи.
Исмир заледенел.
— Ты не хочешь ехать вместе? — мотнул головой и поправился: — Лететь.
Я улыбнулась через силу.
— Полеты — это было незабываемо. И все остальное тоже. При случае залетай, повторим.
Он отстранился, до боли сжал мои плечи и пытливо всмотрелся в лицо:
— Ты меня бросаешь?
— Бросаю? — удивилась я. — Разве ты не собираешься к своим? Мы же оба знали, что это… — я шевельнула пальцами, — просто приятное времяпрепровождение.
— Да? — он вздернул брови. — Боюсь, мне ты об этом сообщить забыла.
— Хм, — только и выговорила я.
Неожиданный поворот!
* * *
Как положено встречать спасителей мира? Цветами, конфетами и прочувствованными речами? Ничего этого не было. Ингойя знать не знала, что ей угрожала опасность. И к лучшему. Хотелось забиться в дом, съесть что-нибудь горячее, выспаться… Мечты, мечты.
Неладное я почувствовала, когда ключ легко провернулся в замке. Нажала на ручку. Так и есть, не заперто! Исмир отодвинул меня за спину, повернул голову, вслушиваясь.
— Отойди! — шикнул приятель, вынимая револьвер. Бесшумно толкнул дверь, шагнул через порог.
И подскочил от бравого:
— Здравия желаю, инспектор Эринг!
Амунди вытянулся во фрунт и лихо козырнул, улыбаясь во весь рот. Тьфу, нельзя же так пугать! Кстати, Эринг бравому констеблю вовсе не обрадовался.
— Добрый, — буркнул он, вваливаясь в прихожую.
Рывком стянул шапку, стащил рукавицы, принялся расшнуровывать ботинки.
— Разрешите доложить! — продолжил Амунди тоном верного служаки. — В гостиной ждут госпожа Элина и госпожа Хельтруда.
— Что тут делает мама?! — хором спросили мы с Эрингом и переглянулись. — Мамы.
Ох, что-то у меня нехорошее предчувствие… Оно оправдалось на все сто, когда гостьи услышали голоса и вышли навстречу.
Картина маслом: две ухоженные дамы в нарядных платьях и помятая четверка «спасителей мира», плюс спящий младенец бонусом. Мама демонстративно прижала к носу надушенный платок, и я рассердилась. Да, не розами пахнем, и вечерние туалеты в пещеру к Локи прихватить не догадались.
— Сыночек, иди сюда и обними меня! — потребовала полная величественная дама, раскрывая Эрингу материнские объятия. Хочешь, не хочешь, тому пришлось подчиниться.
— Что ты тут делаешь, мама? — сдавленно спросил он, когда водопад нежностей иссяк.
— А похудел-то как! Говорила я тебе, нужно соблюдать режим! — сокрушалась госпожа Хельтруда, пытаясь ущипнуть Эринга за щеку.
— Да, мама! — покорно кивнул тот и, пока она не видела, красноречиво закатил глаза. — Так правда, что ты тут делаешь?
Остальные не вмешивались — Амунди помогал тете Хельге раздеться, Исмир скрестил руки на груди и с интересом наблюдал.
Эринг посмотрел на тетю Хельгу, на стоящего за ее спиной Амунди, и отвернулся. А мгновение спустя он уже улыбался — как всегда, легко и беззаботно. Только в глазах тоска.
Госпожа Хельтруда отодвинула сына на вытянутые руки и неодобрительно покачала головой.
— С тобой надо что-то делать. Ты же совсем себя загонишь! И не спорь со мной!
— Дорогая Хельтруда, — подала голос моя мама, и от приторной сладости в ее голосе меня передернуло. — Я уверена, Регина позаботится об Эринге. В конце концов, это долг жены!
Я хмыкнула, скорее это Эринг меня подкармливает. А этот любительский спектакль надо заканчивать. Судя по бездарной постановке, ею занималась мама. Что за семейная сцена в прихожей? Как во второсортном кино.
— Не начинай опять, — попросила я утомленно, роясь в шкафу в поисках тапочек для всех. — Сто раз тебе говорила, что я не выйду замуж.
— Мама! Госпожа Элина! — вторил мне приятель. — Я не собираюсь пока жениться!
Еще бы, тут шкурный вопрос. Расслабишься — женят.
Я поймала брошенный на него тетушкой взгляд — задумчивый и оценивающий. Хм, как интересно…
— А придется! — отрезала моя мама, вздернув подбородок.
Я почти умилилась. Что бы ни происходило — хоть Рагнарек! — мама верна себе.
— Перестань, — сказала я самым твердым тоном, на какой была способна, когда от усталости подкашивались ноги. — Мы с Эрингом только друзья. А теперь извини, мы все очень устали. Зайди в другой раз.
Она побледнела и разинула рот, как выброшенная на берег рыбина. Осела на пуфик.
— Кстати, — вмешалась вдруг тетя Хельга, и все дружно обернулись на ее хрипловатый голос. — Скажу тебе по секрету, дорогая невестка, на этого юношу у меня свои планы.
Эринг потрясенно уставился на нее. И медленно улыбнулся.
Лицо мамы покрылось красными пятнами:
— Кем ты себя вообразила, Хельга?
Тетя вынула портсигар, неспешно прикурила и выпустила горьковато-вишневый дым прямо в лицо оторопевшей маме. На младенца она старалась не дышать.
— Решила пойти по твоим стопам, дорогая, и завести молодого любовника.
Да-да, я показала тете «досье», и ничуть не раскаивалась. Я устало потерла лоб и оперлась о шкаф.
— Не позволю! — взвизгнула мама, вскакивая. — Внебрачный ребенок — это позор!
