– Розы, значит… – проговорил Риордан. – И больше вы ее не видели?
Элеанор терла запястья. Услышав вопрос, она подняла глаза.
– Не видела. Я ушла примерно через час, решила пройтись по магазинам. – И с вызовом, персонально для меня: – Хотела шляпку подобрать.
– В каких отношениях Лола была с Эдвардом Манном?
– Она его ненавидела и презирала.
– Вы уверены?
Элеанор снова принялась растирать запястья.
– Абсолютно.
Риордан повернулся к Барклаю.
– А вы мне сказали иначе.
– Моя дочь верит в то, в чем ее убедила мисс Манфред. Ее и всех остальных сотрудников нашей компании. – Вид у Барклая был всезнающий и заговорщицкий. – Мисс Манфред не упускала случая, чтобы выразить неприязнь в адрес Эда Манна. С помощью этой уловки она скрывала правду.
Элеанор вскинулась.
– Я не верю! Я работала с Лолой, видела ее каждый день! Я знала ее лучше всех в офисе!
– Ты знала ровно столько, сколько она позволяла тебе узнать, – ответил Барклай голосом обволакивающим, как касторовое масло. – Хотя об усопших принято говорить только хорошее… мисс Манфред все же была женщина хитрая. Она не хотела, чтобы кому-либо на работе стало известно о ее отношениях с Эдом. В особенности Элеанор, поскольку… – Барклай улыбнулся и покачал головой. – Элеанор была с ним помолвлена.
– Об этом в офисе никто не знал. – Элеанор устало опустилась на диван и откинулась на подушки так, словно в ранний утренний час у нее уже не было ни на что сил. – Я не верю, что Манн вызывал у нее хоть малейший интерес! Да она подняла бы его на смех, если бы он…
– Ты снова впадаешь в истерику, дитя мое, – перебил ее Барклай. – Помнишь, о чем мы сегодня говорили?
Элеанор достала носовой платок и прижала к губам. Она была на грани истерического смеха.
Риордан посмотрел на меня, ища помощи. Его обескуражил внезапный переход из жанра «Правды и преступления» в жанр «Правды и любви». Но тут я был ему никудышной опорой. Однажды Барклай и меня обвел вокруг пальца. Памятуя об этом, я был склонен относиться к его словам с осторожностью. С другой стороны, его версия звучала правдоподобно. Лола действительно была алкоголичкой и распутницей, почему бы ей не вести двойную жизнь? Осыпая Манна злыми насмешками и оскорблениями, развлекая редакторов за обедом историями о его глупости, она вполне могла про себя смеяться над нашей легковерностью.
– И вы знали об их романе? – спросил я Барклая.
– Уже давно.
– Вам рассказал об этом сам Манн?
Барклай усмехнулся.
– Что, Джон, все прозевали? Какая досада. – Он обратился к Риордану: – Видите ли, наш юный друг – типичный скептик, который сомневается во всем, что не смог разглядеть своими глазами. Каково ваше мнение, капитан? Думаете, я сочиняю?
Риордан помедлил. В конце концов, он был копом, а перед ним сидел уважаемый человек, миллионер, крупный собственник и владелец компании. Зачем бы такому человеку сочинять, и уж тем более историю об интрижке между своим помощником и женщиной сомнительных достоинств?
– У вас есть причины говорить неправду? – спросил Риордан.
Барклай немедленно обрушил на него всю мощь своей харизмы.
– Скажу начистоту, я и сам не сразу понял, что там у них творится, – признался он с подкупающей искренностью. – Я определенно недооценил Эда. Я знал, что она дразнит его, издевается, намеренно демонстрирует ему своих любовников, но я никогда бы не подумал, что он зайдет так далеко. Я никогда не думал… – эффектная пауза, – …что у Эда хватит духу на убийство. Он в жизни мухи не обидел.
Риордан почесал пальцем в ухе.
– Я бы хотел задать вопрос мисс Барклай. Задавал его вчера вам, а теперь мне надо услышать ее версию. – Это был намек для Элеонор, что ее ответ должен совпасть с версией отца, озвученной ранее. – Когда из телефонного звонка Джона вы узнали, что Эдварда Манна подозревают в убийстве мисс Манфред, как на это отреагировал мистер Манн?
– Он все отрицал.
– Что именно?
– Свою причастность к убийству.
– И мы ему поверили, так ведь, Элеанор? – горячо воскликнул Барклай и, не дав ей ответить, продолжил: – А как не поверить? Мы же много лет тесно общались! Вполне естественная реакция, вы не находите, капитан? И знаете, что еще? – Голос Барклая источал грусть. – Я бы и сейчас не верил в его виновность, если бы он не сбежал от правосудия.
Элеанор снова массировала запястья. Я хотел поймать ее взгляд, но она отводила глаза. Ей явно было не по себе.
– Вообще-то я горжусь своим умением разбираться в людях, – говорил Барклай. – Этот случай – прекрасная иллюстрация того, что даже самое тонкое чутье может подвести. И как мало на самом деле знает человек о том, что на сердце у ближнего.
Мы молча внимали этим жемчужинам мудрости. Элеанор потянулась к фарфоровому портсигару на журнальном столике, предложила сигарету мне, потом Риордану. Тот покачал головой:
– Я себе не позволяю.
– Молодец! – вскричал Барклай. – Жму вам руку! Посмотрите, ребятки! Вот человек, который действует и добивается результата. Он не считает необходимым кому-то доказывать свою мужественность, употребляя табак и алкоголь. Может, расскажете этим молодым людям, почему вы избегаете сигарет?
Риордан поблагодарил его за похвалу коротким кивком.
– Я раньше курил по две пачки в день. Стало интересно, сколько продержусь без них. Не курю с прошлого Дня святого Патрика.
О пристрастии к ржаному виски он предпочел умолчать. Я тоже не стал распространяться – нехорошо напоминать гостю о том, во сколько вам обошлись его развлечения.
– Прежде чем мы продолжим, я хочу кое-что сказать вам, капитан.
Барклай всем телом повернулся к Риордану и – мастер эффектной паузы, – видимо, про себя досчитал до десяти. К моменту, когда он заговорил, мы уже сидели на иголках.
– Мне нравится, как вы ведете дело. Признаюсь, я глубоко впечатлен вашей честностью и прямотой. Если вы не против, я выражу свое мнение о вашей работе комиссару. Поздравлю его с тем, какой высокий профессионализм демонстрируют его сотрудники, особенно некий капитан…
Риордан порозовел, как младенец.
– Как вам угодно, мистер Барклай. Спасибо на добром слове.
– Ну, полагаю, мы все выяснили, да, капитан? Если у вас появятся еще вопросы, вы знаете, где нас найти. – Барклай уже держал в руках пальто Риордана.
Риордан встал, разгладил костюм из синей саржи.
– Вас всех пригласят на разбирательство.
– Да, мы знаем.
Риордан ухмыльнулся. Это был его звездный час, о котором он еще гордо расскажет тестю с тещей.
