Шелби что-то прошептал в ответ.
Моя трубка погасла, но если бы я повернулся и взял со стола спички, эти двое подумали бы, что я подглядываю. Я сжал зубами холодный чубук. Они все шептались и шептались. Я взглянул на минутную стрелку своих часов, которая медленно ползла по циферблату, и вспомнил, как ждал в засаде, когда один тип выйдет из дома любовницы. В десять вечера было всего четыре градуса, а после полуночи температура упала ниже нуля. Тогда я лежал в снегу и думал о бандите, что нежился в объятиях жирной шлюхи. Я повернулся и увидел, как руки Шелби скользят по золотистой ткани платья Лоры.
– До чего же трогательно! Какая несказанная нежность! Джульетта восстала из могилы! Приветствую тебя, Ромео!
К Уолдо вернулись не только силы, но и насмешливость.
– Прошу прощения за небольшой приступ эпилепсии, – сказал он. – Это у нас семейное.
Он оттолкнул Лору от Шелби, расцеловал в обе щеки, закружил, словно в вальсе.
– Добро пожаловать, чаровница! Ну и как ты себя чувствуешь после возвращения с того света?
– Успокойся, Уолдо.
– Я спокоен как никогда, моя прекрасная зомби. Я тоже воскрес. Известие о твоей смерти чуть не свело меня в могилу. Раз уж мы оба восстали из мертвых, нужно отпраздновать чудо жизни. Давайте выпьем!
Лора направилась было к бару, однако Уолдо загородил дорогу.
– Нет, дорогая, сегодня никакого виски. Будем пить шампанское.
Уолдо поспешил на кухню, крича по дороге Бесси, чтобы та сбегала к Москони и купила вина, название которого он написал на бумажке.
Глава 8
Лора и трое мужчин пили шампанское. Вполне обычное для Лоры и двоих мужчин дело, вроде Дня воссоединения, и даже Бесси восприняла ситуацию со стойкостью бывалого солдата. Казалось, они готовы продолжить с того момента на прошлой неделе, когда кто-то резко изменил их жизнь, позвонив в дверь и разнеся голову девушки выстрелом из дробовика. Именно поэтому на их встрече присутствовал я, третий мужчина.
Подняли тост за Лору, и я сделал глоток. Оставшееся шампанское так и стояло в бокале, пока из него не вышли последние пузырьки газа.
– Что это вы не пьете? – поинтересовался Уолдо.
– Вообще-то я на работе, – ответил я.
– Он самый настоящий педант, – сообщил Уолдо. – Пролетарий-сноб с пуританской совестью.
Я был при исполнении, к тому же там присутствовала Лора, только это удержало меня от того, чтобы охарактеризовать его в выражениях, которых он заслуживал.
– Не сердитесь на нас, – попросила Лора. – Эти двое – мои лучшие друзья, и, конечно, им хочется отпраздновать мое воскрешение.
Я напомнил, что убийство Дианы Редферн все еще не раскрыто.
– Но мы-то ничего о нем не знаем, – заметил Шелби.
– Ага! Дух умершей на празднестве! – воскликнул Уолдо. – Может, выпьем в его честь?
Лора поставила бокал на стол.
– Уолдо, пожалуйста, – попросила она.
– Предложение весьма сомнительного свойства, – произнес Шелби.
Уолдо вздохнул.
– Какими ханжами мы стали! Это все ваше влияние, Макферсон. Как ходячий представитель Союза мертвецов…
– Будь добр, заткнись! – сказала Лора.
Она пододвинулась к Шелби. Тот взял ее за руку. Уолдо наблюдал за ними, как кот за мышиным семейством.
– Ну, Макферсон, раз уж вы намерены придать серьезности нашему счастливому воссоединению, поведайте, как продвигается расследование. Вы узнали, откуда взялась бутылка бурбона «Три Хорсиз»?
– Я сама ее купила, Уолдо, – тихо сказала Лора. – Знаю, что этот виски гораздо хуже того, что ты учил меня покупать, но однажды вечером я очень спешила и принесла домой «Три Хорсиз». Помнишь, Шелби?
– Конечно! – ответил Шелби, сжимая ее руку.
Казалось, они стали еще ближе, а Уолдо выталкивают на мороз. Уолдо налил себе еще шампанского.
– Скажите, Макферсон, были ли у этой малютки-модели какие-нибудь тайны? Возможно, она водила дурные знакомства? Известны ли вам секреты ее веселой жизни в Гринвич-Виллидж?
Уолдо явно использовал меня в своей игре против Шелби. Надо же, умнейший человек, прочитал практически все значительные произведения английской литературы – и не понимает, что какой-то невежа-полицейский может преподать ему урок! Я повеселел. Лайдекер лил воду на мою мельницу.
– Мой помощник вышел на след ее врагов, – сообщил я, придав голосу официальный тон.
Уолдо поперхнулся шампанским.
– Откуда у нее враги? – удивилась Лора.
– Возможно, в ее жизни было нечто такое, о чем ты не знаешь, – сказал Шелби.
Лора недоверчиво хмыкнула.
– Большинство этих девиц ведут сомнительный образ жизни, – уверенно заявил Шелби. – Насколько известно, бедняжка вполне могла путаться со всякими темными личностями. Взять хотя бы мужчин, которых она цепляла в ночных клубах.
– Откуда вы так много о ней знаете? – поинтересовался Уолдо.
– Ничего я не знаю, просто предполагаю, – ответил Шелби и повернулся ко мне. – Модели ведь часто бывают на дружеской ноге с представителями преступного мира, не так ли?
– Бедная Дайан! – сказала Лора. – Она была не из тех, кого можно ненавидеть. То есть, я имею в виду… она не умела испытывать по-настоящему сильные чувства. Даже не представляю, что кто-нибудь мог возненавидеть этого ребенка. Она была такая… в общем, хотелось ей помочь.
– Это Шелби так сказал? – спросил Уолдо. – Полагаю, он интересовался ею исключительно из филантропических побуждений.
У Лоры на щеках выступили красные пятна.
– Да! – с жаром воскликнула она. – Я сама попросила его быть с Дайан добрее. Правда, Шелби?
Шелби подошел к шкафчику и достал полено для камина, явно радуясь поводу отойти. Лора следила взглядом за его передвижениями.
– И ты, дорогая, просила его проявить особую доброту именно в прошлую среду? – спросил Уолдо нарочито невинным тоном, бросая при этом любопытные взгляды в мою сторону.
– В среду? – переспросила Лора, делая вид, что не помнит.
– Ну да, в прошлую среду. Или во вторник? Тем вечером на стадионе исполняли «Токкату и фугу ре-минор» Баха. Это ведь была среда? – Уолдо перевел взгляд на камин и Шелби. – Лора, когда ты устраивала вечеринку с коктейлями?
– Ах, это, – протянула Лора. – В среду.
– Жаль, что вы там не присутствовали, Макферсон, – обратился ко мне Уолдо. – Было очень, очень весело.
– Уолдо, ты ведешь себя глупо, – сказала Лора.
Но Лайдекер решил устроить сцену, и ничто не могло его остановить. Он встал с бокалом шампанского в руке и стал изображать Лору – радушную хозяйку на многолюдном приеме. Уолдо не только говорил высоким голосом и покачивал бедрами, как делают большинство мужчин, когда изображают женщин, у него оказался недюжинный актерский талант. Уолдо словно сам стал хозяйкой, которая переходит от гостя к гостю, представляет незнакомцев, следит за тем, чтобы не пустовали бокалы, предлагает бутерброды на подносе.
