Ух, жжётся.
Обычный человек ничего не заметит, а вот маг – да.
Портал – сложнейшее заклинание, требующее тонкого баланса и удержания его в течение продолжительного времени. А следовательно, если сейчас подкинуть туда дровишек…
Волны покатились на северо-восток, невидимые волны силы. Вениамин разворачивал энергию семискрещения, гнал её туда, к старому капищу, направляя на то место, где в ткани его мира вспухал чудовищный карбункул.
Здесь не важна точность, не требуются тонкие настройки – чтобы разрушить карточный домик, достаточно просто дунуть.
Ответ пришёл, ответ мощный, и под ногами чародея дрогнул пол; однако он видел, как лиловый огонь замерцал, потускнел, сжался – и вдруг оторвался от серой сети мира, воспарил; а миг спустя лопнул.
Через пару минут примчался кот.
– Мррау! Мурр! – торжествующе.
– Небось погасло? – спросил чародей кота.
Тот кивнул.
Да, зарево угасло. Но Вениамин не успокоился. Оседлал варана, взял с собой пса и, несмотря на охи и ахи Делии, отправился в ночь.
Вернулся, когда давно уже видели десятый сон все половинчики, а мягкий снег укрывал землю, когда разошлись тучи, с небес глянули луна и звёзды, заливая белые пространства вокруг призрачным светом.
Портала не было. Развалины старого капища молчали.
Вениамин облазил всё, что мог, наставил сторожевых чар, ловушек, мелких капканов. Возвращался, как говорится, усталый, но довольный – пока портал не открылся, его оказалось довольно-таки просто дестабилизировать, не дать отвориться полностью; потому что, судя по опыту нашей дорогой Алисанды, потом заткнуть дыру становится очень трудно.
Спать он завалился уже под утро. Потому что какое-то время ещё ушло, чтобы понадёжнее укрыть вражье оружие. Заблокировать, отрезать от всего, что хотя бы отдалённо напоминало силу. Становилось ясно, что топор не зря и не ради забавы являет собой один клубок чар.
– Завтра, – посулил Вениамин, уходя. – Завтра я начну всё это разматывать.
* * *
Маг лежал в постели, в мягкой полутьме, как он любил. Кот и пёс рядом. Всё как обычно, но сон не шёл, несмотря на выпитый эликсир.
Красные демоны, твари, чудовища. Где они атакуют? Какие-то мелкие рыцарские феоды, баронства и графства к западу от Империи Креста? Но почему нет варанов? Там, на южной стороне Пролива, их ещё больше, чем здесь. Конечно, благородные chevaliers, – как выразился бы мосье ле Вефревель, чтоб ему, болезному, встретить в пути моего посланца! – пользовались исключительно лошадьми, животными дорогими и престижными, в отличие от варанов, отменно плодящихся и всеядных – но всё равно, простой-то люд как раз на варанах и пахал и возил, а тут ни одного.
Пролом в частоколе, упавшая хоругвь… десятки алых бестий, рвущихся внутрь…
Маг с проклятием поднялся.
Нет, не уснуть. Никак не уснуть.
Он провёл пальцем по книжным корешкам. Надо, в конце концов, навести порядок на полках – Делия всё порывается, но лучше уж не надо, «в моём хаосе я всегда всё найду, в твоём порядке – никогда».
Она, бедняжка, тогда обиделась…
Что у нас там? Алхимики? Алхимики – это хорошо. У них всё чётко – первоэлементы, их сочетания, nigredo, albedo, citrinitas, rubedo. Превращать медь в золото они, конечно, в конце концов научились, но это требовало такого расхода магических энергий, что выгоднее оказалось строить высокопроизводительные драги и совершенствовать способы обогащения руды, а не только пользоваться самородным металлом… Так, это что? «Secretum Secretorum»? Забавное сочинение, да… утверждало, что магия вообще и алхимия в частности – это всего лишь путь к изменению человека, превращению его в божество, бессмертное, странствующее между мирами, лицезреющее их рождение и гибель.
Мол, все заклятья, алхимические рецепты – есть лишь закодированные практики, посредством их «мудрый» обретёт «истинную свободу», для которой ему не нужно книг и заклинаний, знания рун, свойств трав и минералов и прочее, и прочее, и прочее.
Скажем, описывается вполне себе банальная трансмутация серебра в золото (сделать можно, но концентратор лей-энергии потребуется размером с высочайшую гору мира), но на самом деле – это последовательность духовных упражнений, очищений, медитаций, к коим прибегает адепт, прежде чем завершит свой Opus Magnum, Великую Работу; а Великая Работа – это вовсе не груда трансмутированного золота, это homo novus, новый человек. Сверхчеловек.
Вениамин открыл книжку.
Вообще-то я не помню, чтобы сюда её приносил…
Иллюстрации, гравюры, алхимические рисунки, аллегории, луна, солнце, звёзды, человек – и демон.
С пергамента на мага таращился рогатый демон, вырисованный в мельчайших деталях.
«Из субстанций неочищенных, из отбросов и шлака рождаются видения. Берегись! Ибо алый зверь ступит на наши брега, и воцарятся стон и плач и беды и голод; кровь потечёт водою и не найдёшь ты места упокоения, чтобы продолжить Великий Труд. Ей, вещаю! Увиденное глаголю, открывшееся мне средь пышущих углей – снизойдёт на нас зверь красный, рогатый, и поразит сражающихся с ним, и опрокинет грады, повергнет твердыни; так начнётся Нигредо, Разрушение мира, и потому торопись, посвящённый, ибо нет у тебя иной дороги, как прочь отсюда, сквозь кажущееся вечным небо!»
Проклятье.
Вениамин впился взглядом в страницы, перечитал ещё раз и ещё.
Да. Пророчество Разрушения, как оно есть.
Заставил себя выдохнуть, принялся листать книгу. Ага, вот ещё одно – и почему они раньше не попадались ему на глаза?
«И, проникая в тайну Альбедо, помни, что зверь красный, рогатый одержит победу и слуги его пойдут от горизонта до горизонта, погружая всё в хаос, убивая и пожирая – останься белым, останься чист, как та субстанция, кою очищает твой процесс. Мудрый поймёт, что есть что, ибо изложено сие в моих письменах, скрытых от недалёких умов.
Настанет Альбедо, зима смерти нашей, и не останется ничего, кроме лишь красных тварей; они подобны огню, ибо очищают плоть мира, готовя его самого к Великой Работе…»
«Ибо как истинный алхимик очищает элементы, так и мир должен быть очищен, прежде чем воскреснуть в заре нового Rubedo. Красный цвет огня, красный цвет смерти, красный цвет жизни…»
«Там, где великие камни встали стоймя, камни, посвящённые тайному, откроются врата Красному Зверю. Там, где поднялись их острия, разорвётся сам мир, и вспыхнет великий пожар, и алые твари начнут свой марш…»
«Упыри б их сожрали, этих демонов», – в сердцах подумал Вениамин. Сиди теперь и мучайся, случайное ли это совпадение – пророки вообще обожают мутные туманные фразы, которые можно истолковать и так, и этак.
Но эти свидетельства были чёткие и однозначные.
Красные демоны, их вторжение и победы.
