Досточтимый бакалавр натурфилософических наук мэтр Бонавентура для разнообразия оставил препарирование вампирьих голов и взялся кормить своего пациента, так и пребывавшего в странном полубессознательном состоянии.
– Морриган – творение Алой Леди. – Толстяк стоял рядом с закреплёнными носилками. – Теперь можно сказать с полной уверенностью. И Грегор, и Петер тоже. Все – относительно свежие. Морриган моложе, двум другим – не больше пяти-шести лет. Однако… мне ещё предстоят дополнительные исследования… что-то не нравится мне в их экскретах, у всей этой четвёрки. И у самого свеженького, коего вы, друг мой, с учеником заломали первым, и у остальной тройки. Нетипичны. Но здесь, в полевых условиях, я могу провести лишь самый поверхностный анализ. Здесь не сделаешь правильную конъюнкцию или путрификацию. – Он вздохнул. – Ешь, ешь, бедолага. Ешь-то ты хорошо… а вот со всем остальным… Настоящий маг нужен, ох как нужен.
Мастер молчал.
– В общем, подтверждается, – продолжал меж тем Бонавентура. – Алая Леди творит одного упыря за другим. И они действительно обладают… ядрёным ихором, да простится мне сей оборот. Кости, форма, объём самих желёз – как у молодых вампиров, а вот по экскретам, если я не ошибаюсь, конечно – и старикам фору дадут. Сильна наша Красная Упырица, что уж тут говорить.
– Это я уже слышал, – не выдержал мастер. – Вот только что нам теперь с этим делать? «Уничтожить её» – легко сказать, само собой; как её выследишь? Каким образом? Сегодня она здесь, завтра там – мотается по всему Припроливью, насколько я понял!
Бонавентура сосредоточенно кормил раненого ещё какое-то время, не отвечая раздражённому охотнику. Потом отставил миску, со вздохом шлёпнулся на свой любимый диван.
– Ты прав, дружище, столкнуться с ней можно только случайно, вот как ты, например. А если за ней гоняться, так и всю жизнь впустую запросто пробегаешь.
– Но у тебя же есть план? – Мастеру очень хотелось закрыть глаза и ни о чём не думать, отдавшись плавному покачиванию дилижанса. Закрыть глаза и спать. Сон – последнее наше прибежище…
– Плана пока что нет, – признался алхимик. – Точнее, он есть, но отсутствуют некоторые важные детали. Как то: что может послужить приманкой, на которую Алая точно клюнет? Как сделать так, чтобы вести дошли до неё? В общем, она, предчувствую, будет охотиться за нами, а мы – за нею. Вот ты как думаешь, что её может привлечь?
Мастер помолчал.
– Месть, – сказал он наконец. – Ве… Красная Упырица потратила много времени на напыщенную и дурацкую речь в мой адрес. Злорадствовала. Торжествовала. На тот момент она… и впрямь побеждала, одного упыря мы завалили, двое других были просто ранены и наверняка бы регенерировали. Если б не тот зверь – или кто он там есть – мне бы конец и пришёл. Так вот, думаю, что отомстить она сейчас хочет люто. И неважно, что я по сравнению с ней – так, несчастный человечишко, которых её род презирает всей отсутствующей, если верить святым отцам, душой. Оттого она лишь ещё больше будет хотеть мне башку оторвать да на кол насадить. Понимаю, что не слишко убедительно это всё, вилами по воде, если честно, но… – он развёл руками, – лучшего у меня нет.
– Самое скверное, что у неё нет никакого устоявшегося паттерна, – пробормотал алхимик, приставляя палец к собственному виску. Слов мастера он словно бы и не услышал. – Картотека моя, хоть и очень неполная, отмечает её то тут, то там. То у князя Предслава, то у владетеля Войтека. То у кёнига Фредерикса, то у круля Ребежца. А то и дальше забежит – и в областях Академии её видывали, и за Гнилогорьем, и на побережье – много где…
Бонавентура вдруг уставился прямо на мастера – тот аж вздрогнул.
– Тебя, друг мой, использовать в качестве наживки? Хм-м… заманчиво, заманчиво. Но надо ведь так, чтобы весть дошла до кого нужно, вот в чём дело… Хотя… вот скажи, дружище, какая для вампира самая желанная добыча?
– Маг или волшебница, – не задумываясь, тотчас ответил мастер. – Молодой. Юноша или девушка. Лет пятнадцать, может, шестнадцать. Самый заветный приз.
– Хм-м… – продолжал тянуть алхимик. – А маги при всём при том с вампирами, в отличие от вас, не воюют. Интересно почему?
– Конгрегация чародеев какими-то своими делами занята, – пожал плечами охотник. – Но упыри их не заботят, это точно. Как говаривал магистр Скорре – «вампиры там почитаются частью естественного порядка вещей».
– Естественный порядок вещей! – фыркнул мэтр. – Слыхал, как же, доводилось. Дескать, вампиры защищают наш мир от перенаселения. Люди научились бороться со многими эпидемиями, и не только магией, но и простыми лекарствами, полученными благодаря алхимии, – спасибо, спасибо большое. – Он шутовски раскланялся, словно благодаря невидимую аудиторию. – И, дескать, великая Натура, сиречь Природа, ответила, явив нам вампира – вершину пищевой пирамиды, совершенного истребителя людей, не способного иметь потомство solet chororum, то есть обычными методами. Таким образом вампиры не могут окончательно вытеснить людей, ибо исчезнут сами. Прелестные рассуждения, не правда ли?
– Прелестные, – фыркнул мастер. – Да что в них толку? Главное то, что маги – в большинстве – нам не помощники.
– Согласен. Надеюсь только, что у магистра Скорре найдётся хоть сколько-нибудь друзей, разделяющих его идеалы.
Мастер молча пожал плечами. В конце концов, он был охотником. Он встречал упырей лицом к лицу, бился насмерть и побеждал. Высокие материи политики магов и их Капитула – не про него. Да и не про Вениамина Скорре.
Смеркалось. Осень здесь, на севере, приходит рано. Позади остались владения великого князя Предслава, начиналось небольшое, но весьма задиристое маркграфство Штирбер.
Здесь старательно копировали табарды, форму и стиль Империи Креста. И крест, разумеется, имелся здесь тоже, только не чёрный на белом фоне, а красный на бледно-голубом.
Старая имперская дорога, в княжестве Предслава содержавшаяся в отменном порядке, здесь сделалась куда хуже. Старые плиты держались отлично, их даже не удалось выковырять из земли – в так называемые Тёмные века, когда циклопические постройки канувшей в небытие Империи всякий встречный и поперечный растаскивал на собственные нужды – однако вот мусора, сломанных веток, а порой и целых стволов на тракте валялось немало.
Пограничная стража в грязных и вылинявших табардах, на которых едва можно было различить алый крест, к удивлению мастера, пропустила их, не задав ни единого вопроса и даже не став вымогать мзду поверх обычной рубежной пошлины.
– Знают меня тут, – скромно пояснил мэтр Бонавентура. – Бывали-с.
Немолодой уже десятник с капустой в лохматой бороде и шрамом через левый глаз махнул алхимику, словно старый знакомый.
– Лечил я его милости маркграфу как-то шанкры на причинном месте, – делано вздохнул толстяк.
– И, надо полагать, вылечил? – сухо осведомился мастер.
– Разумеется! – оскорбился Бонавентура. – За кого ты меня принимаешь? Не справиться с банальнейшим Syphilis Vulgaris?
