– Эх, коняга… – прошептал про себя мастер. – Ничего я твоей хозяйке не сделаю. Не она мне нужна совсем, а тот, кому она послание передаст.
В самой глубине оврага, там, где он уже начинал сужаться, и где ручей оббегал невесть какой силой закинутый сюда здоровенный валун, Марион остановилась. Замер и мастер, ощущая, как холодеет в животе. Он один, ни ловушек не расставлено, ни капканов, вообще ничего. Заметит его такая вот упырица, как приснопамятная Беата – и поминай, как звали.
Волшебница же, напротив, ничего, похоже, не замечала. Стояла, держа в руках светящийся розовым кристалл и даже что-то насвистывала себе под нос.
Резко захлопали вдруг крылья. Меж древесных вершин и ветвей мелькнула тёмная тень, тень огромной летучей мыши.
Мастер вжался в сухую траву под облетевшими кустами. Ну, выносите Древние Боги, святые Спасителя угодники и вообще все, кто помочь может!
– Господин ле Вефревель! – Марион церемонно склонила голову. – Как любезно с вашей стороны столь быстро…
– Ах, оставьте, милсдарыня де Сегюр, оставьте. – Вампир спрыгнул с вершины валуна, оборачиваясь человеком. Горбоносый, прямой, тонкий – опасный, старый. Высший вампир. Породу сразу чувствуешь. – Нам не до церемоний.
– Милсдарыня де Сегюр? С каких это пор так официально к старым друзьям?
– С тех самых, как они сами начинают звать меня «господином ле Вефревелем» вместо Гийома. – Вампир улыбался. – Итак, её светлость госпожа дю Варгас попросила срочной встречи?
– Да. Вот наше формальное послание весьма высокодостойному лорду Гримменсхольму, верховному арбитру…
– Нации Ночных Звёзд, – докончил за неё вампир, морщась. – Ночные Звёзды, подумать только! Глупость это несусветная, Мари! Только никто не решается высказать это в глаза нашему лорду. Он, знаешь ли… – ле Вефревель покачал головой. – Верховный стареет. Что и неудивительно, ему ж почти тысяча лет…
– Разве это возраст для высшего вампира?
– Представь себе, дорогая. Возраст, и изрядный. Мы тоже стареем, хотя и очень медленно. Скажу тебе откровенно, Мари – если б не я и не мои соратники, никаких переговоров не началось бы вообще. Лорд Гримменсхольм был против. И Венке… и Алая Леди.
– Что, и она? – очень серьёзным тоном осведомилась волшебница.
Ле Вефревель звучал как-то очень неуверенно.
– Сударыня моя де Сегюр, Алая Леди сейчас набрала огромную силу. Влияние её велико, очень. Это… надо учитывать в дальнейших переговорах.
– Раньше ты никогда не говорил ни о чём подобном, Гийом. Мы для тебя…
– Оставим это, – перебил вампир. – Я слышал о случившемся на Северном тракте и догадываюсь, что в вашем послании. Да, совершенно согласен. Когда ведёшь с кем-то переговоры, а на тебя нападают… это не способствует. Просто вы должны знать… далеко не всем нравится, что лорд Гримменсхольм вообще пошёл на переговоры.
– Ты сегодня невероятно откровенен, Гийом. – Чародейке не требовалось разыгрывать удивление.
– А, пустое, – отмахнулся тот. – Уверен, мы со всем справимся. Когда её светлость Алисанда хочет осуществить первый выход на демонический план? Как идёт отработка чар? Чар, что сможем использовать и мы?
– Благодаря доставленным магистром Боске записям чар, мы достигли весьма существенного продвижения. Малая обсерватория приведена в порядок, мы ведём наблюдения. Как было условлено, госпожа дю Варгас совершит первый выход сама, второй – в сопровождении магистра Боске и третий – с представителем нации Ночных Звезд, наделённым соответствующими полномочиями…
– Превеликие силы, Мари! – Ле Вефревель схватился за голову. – Я был рождён в аристократической семье, но выражаться так, как ты?!
– Я просто хотела сказать, Гийом, что уже всё очень скоро. Неделя. Две, в худшем случае – три.
– Отлично, – вздохнул вампир. – А те случившиеся умерщвления…
– Алисанда написала об этом. Мы ищем.
– Это мог сделать только чародей. Очень искусный чародей.
– Мы, и Алисанда, полностью согласны.
– Обнаружение этого ренегата является совершенно необходимым для успеха переговоров, Мари.
– Тебе не было нужды напоминать мне об этом, Гийом.
– Извини, – вновь вздохнул вампир. Похлопал себя по груди, куда спрятал письмо Алисанды. – Что-то назревает, Марион. Что-то, пугающее даже меня.
– Марион. Мне нравится, когда ты меня так называешь, – почти промурлыкала чародейка, внезапно прижимаясь к ле Вефревелю.
– М-м-м, не сейчас, дорогая… Ты же знаешь, как я…
– Я знаю, что ты всегда прилетаешь на свидания со мной сытым.
Кажется, вампир растерялся.
– Гм, гм, никак не привыкну к твоей откровенности. Конечно, я прилетаю сытым. Это… защищает тебя от… неожиданностей.
– И я очень благодарна тебе за это. – Голос волшебницы сделался совсем томным.
– Ты, надеюсь, не сердишься? Я никого не лишил жизни, уверяю тебя! Только… мм-м… у них большая кровопотеря, но ничего, они отлежатся.
– Как же я могу сердиться? Ты заботишься обо мне, защищаешь…
– Марион… ну я же говорю – сейчас не время… Мне надо спешить…
– Ну вот, – огорчилась Мари. – А я хотела предложить тебе попробовать, когда ты с крыльями…
– Мари! – опешил вампир. Мастер тоже. – Что ты такое несёшь?
– Но ты же ведь можешь? Можешь, правда?
– Д-давай не будем об этом говорить. Я поспешу доставить ваше послание…
– А, может, ты ещё и не только в крылатого трансформироваться можешь? Корди раскопала в каких-то книгах… высшие вампиры могли ещё в этаких, со щупальцами…
– Марион! – Вампир был в неподдельном шоке. – Да вы, милсдарыня, забавница! Нет, нет, и слышать такого не желаю! Не порти моего мнения о чародейках! Всё, до встречи, улетаю!
Ле Вефревель поспешно чмокнул погрустневшую Мари в щёку и столь же поспешно отскочил на безопасное расстояние, словно и не был высшим вампиром.
– Ну хорошо-хорошо, я больше не буду, – притворно заныла чародейка, делая вид, что трёт кулачками глаза, словно капризная девчонка.
– Ладно, – смягчился вампир. – Передай мои глубочайшие симпатии её светлости Алисанде дю Варгас. Жду результатов вашего похода к демонам. А с самой госпожой у меня назначена встреча… и притом уже почти вот-вот. Ну, до скорого свидания, Марион!
– До скорого свидания, Гийом!
– Ты, как обычно, уезжаешь первая, – усмехнулся вампир.
– Конечно. Я знаю – ты должен всё проверить.
– Разумеется, моя дорогая. – Марион де Сегюр кивнула, поднялась в седло – ле Вефревель галантно придержал ей стремя, несмотря на гневное фырканье чёрного как ночь жеребца.
Розоватый свет её кристалла угас.
