Вениамин забыл о лаборатории, забыл о нахальном толстяке Джованни Фиданце, мэтре Бонавентуре. Да что там о мэтре! Он забыл даже об Алисанде – спустившись со шпиля, маг носился туда-сюда по улицам Цитадели, украдкой рисуя то здесь, то там запретные символы. Себе он в этот миг казался кем-то вроде мальчишки, старательно выписывающего на стене только что выученное ругательство.
Защита отзывалась послушно, старинные чары работали – но как, каким именно образом, Вениамин понять не мог.
Правда, постепенно стали выясняться странные вещи. Додревние заклинания (или заклинание) резко прекращали действовать по периметру Академии, почти не прикрывая городские кварталы самой Цитадели.
Хм, странно. Цитадель была, помимо всего прочего, притягательна тем, что здесь вампиры не нападали. Совсем. Ни в городе, ни в пригородах. И ближайшие их атаки случались самое меньшее в полудне пути от её стен.
Раньше Вениамин не сомневался – так работает та самая «древняя волшба».
Но некромагические руны, единственные, что взаимодействовали с отпорным заклинанием, оставались холодны и мертвы, едва маг отдалялся от шпилей Академии на два полёта стрелы.
Конечно, могло действовать и что-то ещё, он ведь не доказал, что некромагия была единственным principium activum. Но, во всяком случае, её тут использовали.
Итак, кольцо защиты на самом деле очень, очень узко. Маги же… всегда относились к проблеме вампиров более чем легкомысленно. «Нас это не касается», «с нами этого не случится». И он сам, магистр Вениамин Скорре, пока учился, об этом совершенно не задумывался!
Вампиры как-то по особому боятся магов? Да нет, едва ли, если вспомнить ту же Беату. И… мастер рассказывал, ещё в ту пору, когда они ходили втроём – он, Вениамин и Дара, – что нет для вампира дела большей «чести, доблести и геройства», чем обратить мага.
Так почему упыри не охотились здесь, в окрестностях Цитадели?
О, конечно, объяснений можно было придумать массу. Что они боялись спровоцировать в ответ настоящую войну – подобно той, с мертвяками, на которую вышли все чародеи Академии от мала до велика. Что им тяжело пробираться сквозь густонаселённые земли, если «гнёзда» их и впрямь «в Гнилогорье, за Вирром». Это соответствовало тому, что нападали кровососы всё больше по западным рубежам Четырёх королевств и княжества, как именовалась эта совокупность в географических трактатах.
Можно было придумать также, что само скрещение двенадцати лей-линий действует на вампиров угнетающе, что им не по нраву многочисленные храмы Спасителя… много ещё что.
Но именно «придумать».
* * *
– Вениамино! Дорогой! Где ты пропадал? – Алисанда встретила его на пороге, ни дать ни взять – супруга, со скалкой в руках приветствующая подгулявшего муженька. – Куда вы все подевались? Никого нет!
– Как это «никого нет», Санди? Уж, во всяком случае, о местонахождении мэтра нашего, любвеобильного Бонавентуры, тебе могла б поведать Венди. Ну или Минди. Кстати, почему ты на это так спокойно смотришь?
– Не переводи разговор, милый. – Алисанда, в простом «рабочем» платье, вела его вглубь дома, взяв под руку. – Корделия посыльных шлёт, говорит, что-то нашла насчёт Пророчеств, а вас как корова языком слизнула! Ни тебя, ни Джованни, ни мастера!
– Фиданца был в лаборатории, откуда он довольно-таки невежливо велел мне убраться, ожидая, гм, в гости как раз твоих служанок. Мастер… мм-м… осматривает красоты Цитадели?
Алисанда фыркнула, как показалось магу, с известной ревностью.
– Осматривает, да. Красоты, да. Только не Цитадели, а не отличающихся особой нравственностью девушек в соответствующих заведениях!
– Седина в бороду, – смиренно проговорил Вениамин, целомудренно закатывая глаза, – красный демон в ребро. Не суди его строго, дорогая. Много ли красавиц он встречал, мотаясь по разорённым краям, там, на западе? Тут же – по словам того же Фиданцы, – поспешно добавил он, – такие красотки, что у Джованни совершенно кружится голова. Несмотря на прелести Минди и Венди.
– Ну да, – проворчала волшебница. – Ты, конечно же, на здешних прелестниц и взгляда не кинул?
– Зачем мне прелестницы, если я могу созерцать твою красоту, Санди?
Волшебница остановилась, воззрилась на него недоверчиво.
– Что за внезапные комплименты, милый Вениамино? Соскучился без общества Делии?
– Э-э, почему бы мне не сделать комплимент старому другу?
– Не знаю, на что обидеться больше – намёк на мой возраст или на то, что мы, дескать, «друзья»?
– Да перестань, Санди, ну что ты, в самом деле? Думаю, что Джованни просто заработался. Он очень, очень увлечён, прямо как ребёнок новой игрушкой. Всё не нарадуется на ваши аппаратусы. Не может, видишь ли, поверить, что всё это простаивало без дела! А мастер… ну, не вини его. Немолодой, одинокий… хочется хоть немного тепла, пусть даже и за деньги. Их, как мы знаем, в гроб с собой не захватишь.
– Правители Чёрных королевств думали по-другому, – засмеялась Алисанда, тряхнув головой. – Ладно, пусть себе лунь седой развлекается. Всё равно никуда не…
– Конечно, не денется! Куда ж ему деться?
Они оказались в кабинете чародейки. За последнее время тут изрядно поубавилось порядка; всюду громоздились свитки, выписки, карты и тому подобное, небрежно придавленные кристаллическими друзами.
– У тебя такой вид, – проницательно заметила Алисанда, – словно ты только что вывел окончательное решение уравнения детерминированного хаоса и направляешься в Академию получать почётный свиток из чистого золота. – Она опустилась в кресло – грациозно, как и всё, что она делала, – и принялась разбирать набросанные в кучу свитки. – Сейчас покажу тебе, что Корди отыскала. Так по какому поводу радость?
– Санди, скажи… вот те чары, которые защищают от вампиров… они действуют только в Академии, по всей цитадели или вообще по всей округе?
Рука чародейки замерла.
– Почему это тебя вдруг заинтересовало, милый Вениамино?
– Ай, ай, ай. Не уподобляйся нашему знаменитому меняле Шмулю бар-Ицхаку, вечно отвечающему вопросом на вопрос.
– Запомнил, – рассмеялась Алисанда. – Запомнил и в точности повторил мою фразу. Но всё равно, с чего ты вдруг озаботился этим?
– Санди. Сложно ответить прямо? Или не хочешь признаваться, что просто не в курсе?
– Уел, – вздохнула чародейка. – Да, не в курсе. Да, не хочу признаваться. Не знаю. Никогда не интересовалась. Всем известно – Цитадель под защитой. Вампиры тут не нападают. Испокон веку. Потому что чары. Чего ты от меня добиваешься?
– Ну, так всё-таки, известно ли тебе, как далеко простирается защита? Или Капитулу? Вопрос-то ведь непраздный. Если кто-то сумел создать чары…
– Которые мы всё равно не можем воспроизвести, – перебила его волшебница. – Которые не поддаются расшифровке. Которые основаны на непонятных нам принципах. Думаешь, зря я вспомнила уравнение детерминированного хаоса?
