Вениамин вздохнул.
– Санди, я…
– И думать брось! – строго сказала она. – Умные тут головы ломали, маги-теоретики, не нам с тобой, милый, чета. Ломали-ломали, ничего не добились. И ты не добьёшься. И я не добьюсь. Даже Корди, червь книжный, vermis liber, тут спасует. Давай о чём-то более приземлённом. Пророчества Разрушения – ты готов?
«Она не хочет говорить об этих чарах, – подумал маг. – Изворачивается, уходит от ответа, прикрывается незнанием, наплевав на гордость и самомнение».
– Санди. Замковые камни, в которые и заложены эти нерасшифровываемые, утерянные чары, отзываются на некромагические руны.
Она с преувеличенной аккуратностью уложила свиток на стол, нежно, словно драгоценность. Придавила ладонями.
– Вен. Ты сошёл с ума. Тебя экскоммуницируют, и меня вместе с тобой, как соучастницу. – Глаза её впились прямо в него. – Тебя заметили? Впрочем, что я, вы ж ничего не видите, когда заняты своими «открытиями»… – Она безнадёжно махнула рукой. – Небось уже и доносы в Капитуле валяются…
– На этот случай у нас есть ты, – спокойно сказал маг. – Доносы перехватишь и в печку! А? Хорошо я придумал?
– Вен! Ну пожалуйста, ты можешь хоть немного побыть серьёзным?!
– Санди, я донельзя серьёзен. Мы ж с тобой вместе эти книжки таскали! До сих пор помню тот карниз, едва не навернулись…
– Вот именно, – проворчала Алисанда. – Ну, раз начал, так уж договаривай. Чего с этими рунами?
Вениамин в нескольких фразах рассказал о своём открытии. Чародейка недоверчиво покачала головой.
– Отсутствие защиты? Вен, это можно установить с точностью, только если мы притащим вампира на Площадь Красавиц и посмотрим, что с ним случится.
– Так давай притащим. Вызови этого, как его, ле Вефревеля. Твоего дружка Гийома.
– Ты, я смотрю, склонен к радикальным решениям. – Она улыбалась. – Узнаю прежнего Вена. Моего. С которым я лазала по крышам и там же занималась любовью. С ним же.
Маг стиснул зубы.
– Санди…
– Да. – Она глубоко вздохнула, поправила сперва волосы, затем воротничок платья. – Нет, ле Вефревеля я притаскивать не стану. Он слишком ценен для наших переговоров.
– Пусть кого другого пришлёт, – пожал плечами маг. – Кого не жалко. Неужто он тебе откажет?
– Марион, может, и не откажет, – засмеялась Алисанда. – Хорошо, давай так – я передам весть Гийому. А теперь давай вернёмся к Пророчествам. Тем более что Корди и впрямь отыскала нечто… нетривиальное.
* * *
Мерно взмахивая крыльями, вампир летел прямо на запад. Невидимая ни для кого, кроме мастера, дорожка зеленоватого дыма служила надёжным ориентиром. Старый охотник готовился к долгой погоне, беспокоился, хватит ли выносливости варану, хотя загнать эту рептилию было практически невозможно; и потому, когда упырь внезапно заложил крутой вираж, решил, что тот каким-то образом почуял-таки за собой слежку.
Руки сами стиснули рукоять самострела. Оставалось только надеяться, что этот упырь не окажется таким же неубиваемым, как приснопамятная Беата.
Однако ле Вефревель не обратил на одинокого всадника никакого внимания, скорее всего, просто не заметил. Ещё шире разведя крылья, заскользил на потоках ночного ветра обратно, прямиком к Цитадели.
– Хитришь, – прохрипел мастер. Азарт погони разгорался всё жарче. – Хитришь, кровопийца, следы путаешь! Со мной-то не выгорит, не надейся!
Обратно вампир уже не просто летел, а поистине мчался. Следящее заклинание мало-помалу теряло силу, шлейф зеленоватого дыма становился всё призрачнее и бледнее. Ещё немного, и будет совсем не разглядеть.
– Ну, миленький, не выдай. – Мастер склонился к самой голове варана. – Жми, изо всей мочи жми!
И он одним движением большого пальца выщелкнул пробку скляницы.
Почуяв снадобье, варан тотчас вывернул шею, распахивая пасть и вываливая толстый язык – мол, давай, давай сюда скорее! Мм-м, вкуснотища!
И зашлёпал куда проворнее.
Вампир давно исчез в сгустившемся мраке, и мастер преследовал его, ориентируясь только и исключительно по дымчатому шлейфу.
– Куда ж ты прёшь-то, этак-то резво да прытко?
В Цитадель. Гм, зачем ему туда? Он же должен передать грамоту своему набольшему, а не болтаться невесть где? Хотя, если у упырей распри, то всё возможно…
* * *
На востоке уже занималась заря, когда донельзя вымотанные человек и варан оказались в пригороде Цитадели. Зеленоватый шлейф сделался почти незаметен в утреннем воздухе, и мастер руководствовался больше собственным наитием, или, вернее, магическим даром, выбирая дорогу.
Здесь вампир уже не летел. Он, похоже, перекинулся обратно в человека и… и шагал себе по спящим ещё улицам.
Мастер увидел его нескоро, но всё-таки увидел. Пригороды Цитадели достаточно обширны, а упырь, хотя и спешил, кажется, не желал привлекать к себе особое внимание. И он шёл именно пешком – вампиры не пользуются ни варанами, ни конями. Животные их на дух не переносят. Бей их смертным боем, забей совсем, но под упырём не пойдёт даже самая жалкая кляча.
Всякое случалось у мастера, приходилось гнаться и за упырями, особенно высшими, что пытались порой скрываться даже среди людей, особенно если медленно, ночь за ночью высасывали кровь у жертвы; но ни разу не оказывался он в самом сердце Области Академии, как её обозначали на картах, и чтобы перед ним – высший вампир, судя по всему, чувствовавший тут себя совершенно как дома.
Ле Вефревель обернулся нобилем явно благородного происхождения, но небогатым. Темный плащ, добротный, но безо всяких красивостей, широкополая шляпа, на поясе входящая в моду боевая эспада.
Вампир шагал, придерживая пальцами в перчатке шляпу, совершенно скрывавшую лицо. Мастер ехал следом, спрятав секиру и самострел.
Заклятье совершенно перестало помогать, зеленоватый дымок исчез без следа, и старый охотник едва не пропустил момент, когда вампир вдруг скрылся в ничем не примечательном домике.
Трактир «Приют усталого». Вот уж воистину, «ничем не примечательный» – в Цидатели и её окрестностях содержатели таверн из кожи вон лезли, стараясь выделиться, если не кухней и пивом или вином, так хоть названием. Здесь же всё тихо, скромно, не то чтобы спрятано – но в глаза не бросается.
Ждать на пустой улице смысла не было. Ле Вефревель, похоже, имел тут подручных, однако мастер не привык гнуть перед такими спину.
Не скрываясь, он подъехал к трактиру. Вид старого охотника как нельзя соответствовал названию заведения – устал мастер и впрямь смертельно, да и варан выглядел не лучше.
Тяжело топая, старый охотник поднялся на крыльцо, взялся за молоточек, постучал и, не дожидаясь когда отворят, толкнул створку.
Заспанный хозяин воззрился на него мутным взглядом из-за высокой стойки.
