Вот он сгрёб какого-то гууна, оказавшегося за пределами звезды мегалитов; вместе с ним оказался вытащен и вампир, не успевший выпустить эфес шпаги, засевшей в рёбрах гууна. Демон захохотал, гулко и жутко, распахивая пасть – и сжал оба кулака, в одном гуун, в другом – упырь.
Хруст костей, брызнула чёрная кровь, а демон уже запихивал в глотку бесформенное месиво плоти, жадно облизывая громадные ладони.
Он сунул лапищи между мегалитов – и разом отдёрнул с таким воем, что Вениамин едва не оглох. Пространство, разделявшее магические камни мгновенно заполнилось облаками фиолетовых искр, прошитых нитями тонких изломанных молний; кожа на лапах демона обуглилась, обращаясь в чёрный пепел.
– Заклятье! – заорала Красная Упырица.
Но все три чародейки уже действовали. Два других демона направлялись к ним, но Венкевильяна была уже на ногах. Она отбросила все попытки показать, что действительно старается совладать со старым охотником.
– Я их отвлеку! Они – за мной, не за вами!
Что-то кричал, надрываясь, лорд Гримменсхольм, указывая на трио чародеек, и несколько упырей посмелее попытались высунуться за пределы отпорного круга. Один из демонов тотчас ринулся прямо на них – двое отпрянули обратно, один, самый настойчивый, перекинулся, взмыл вверх, кувырнулся через крыло и устремился вниз, стремительно набирая скорость.
– Мастер! – ученик уже был рядом с ним. Подхватил один из самострелов, с колена выпустил дрот, за ним другой, третий…
Старый охотник одобрительно ухмыльнулся, прицелился сам.
– Молодца! – словно ничего и не было, гаркнул он, нажимая на спуск.
Настречу крылатой бестии устремился поток серебристых дротов. Они шли густо и метко, рвали перепончатые крылья, застревали в грудине, сразу два – один за другим – угодили в голову.
Вампир промахнулся, врезался в камень, заскользил по нему, разбрызгивая тёмную кровь, забился, на ходу перекидываясь обратно. Красивый мужчина, видный – но лицо всё в чёрной жиже, из щеки и переносицы торчат хвосты дротов; грудь и руки – словно у ежа, все утыканы вонзившимися арбалетными болтами.
Он уже оскалился, торжествующе обнажая клыки, но тут в дело вступил мэтр Бонавентура. Р-раз – полетела в упыря склянка, два – вторая и третья, и вампира тотчас же охватило пламенем.
Вампир взвыл, но огонь его не остановил. Он уже бросился прямо на алхимика, когда один из трёх демонов-гигантов, огромными шагами лихо направлявшийся к Красной Упырице, вдруг резко развернулся, лапища его пронеслась над головами мастера и ученика, играючи подхватив упыря, словно тряпичную куклу. Пальцы, толстые, словно брёвна, сошлись с жутким мокрым хрустом; вампира раздавило, словно таракана; демон словно и не заметил алхимического пламени, охватившего упыря.
И мастер, всю жизнь убивавший упырей, наверное, впервые не испытал ни малейшей радости, видя как трепещущие лохмотья плоти отправляются к демону в глотку.
На людей тот же демон не обратил никакого внимания.
«А что, если, – мелькнуло у Вениамина, – что, если бы мы тогда на того рогатого, у моей башни, что, если бы мы вообще не напали бы на него? Оставили бы разбираться с ле Вефревелем…»
Красная Упырица меж тем крутилась юлой, вертелась, изворачивалась, то перекидывалась в алого же нетопыря, то вновь превращалась в человека – и двое демонов никак не могли её схватить. Третий, завывая, баюкал жестоко обожжённую лапищу.
– Закля-а-ать-е!
Алисанда быстро взглянула на вампиршу и кивнула.
Корделия и Марион свели руки, губы их зашевелились в унисон. Алисанда резко очертила вокруг них круг, мигом вспыхнувший золотым пламенем.
Меж тем вампиры в кругу мегалитов всё-таки взяли верх над гуунами; последних искромсали в клочья, но и число Ночных Звёзд изрядно уменьшилось. Вновь заметался ле Вефревель, кто-то из его уцелевших подручных тащил белые камни с символами, по-иному соединяя алые монолиты.
Как-то вдруг получилось, что Вениамин оказался не при делах. Мастер, его ученик, Бонавентура азартно расстреливали из арбалетов и забрасывали алхимическими снадобьями прячущихся за мегалитами упырей; Алисанда, Корделия и Марион творили что-то, взявшись за руки и стоя в полыхающем кругу; Алая Леди играла в смертоносные пятнашки с демонами, и только он, магистр Вениамин Скорре, не знал, что делать.
Мучительное, странное ощущение, словно в оке тайфуна. Буря бушует вокруг, но вот вокруг тебя самого – обманчивая, мертвящая тишина.
Лорд Гримменсхольм по-прежнему призывал вампиров атаковать, причём «всех, разом!». Подземная каверна ходила ходуном, пол трясся, что-то сыпалось на голову с потолка, и только двенадцать алых монолитов стояли незыблемо, неколебимо, не затронутые совершенно бушующим штормом.
– Алли, что ты делаешь? Зачем тут это?.. – Корделия. Видать, что-то не понимает в построениях Алисанды. – Что ты пытаешься с ними сделать?!
– Корди, так надо! Верь мне!
Помогать чародейкам смысла не было – никто не вмешивается в плетущееся заклятье. Вампиры, несмотря на все призывы своего вожака, отнюдь не спешили лезть на рожон, то есть на рога троицы демонов.
И это оставляло магу только одну возможность.
Помочь Красной Упырице, даже рискуя привлечь к себе внимание явившихся в мир чудовищ, подобно тому, как оно было подле его башни.
Венкевильяна являла чудеса ловкости, пытаясь удержать всю троицу демонов возле чародеек, прикрывая Алисанду и остальных от собственных сородичей, прячущихся в относительной безопасности за алыми глыбами мегалитов; и демоны начинали сердиться.
«Око тайфуна», – вновь подумал Вениамин, стряхивая с пальцев готовую сорваться молнию. Хотя бы отвлечь самого крупного и сильнее других поджаренного демона, преследовавшего Алую Леди с особой резвостью!
Молния хлестнула демона по плечу, гигант зарычал, обернулся, и Венкевильяна проскользнула у него буквально между пальцев; чудовище, похоже, не отличило посланное магом от разрядов, коими плевалось во все стороны лиловое облако.
Заклятье окончательно утратило баланс, Вениамин ощущал это всем своим существом, хотя так и не мог понять, что тут задумали вампиры и для чего им понадобилось всё это представление.
И что, это таки исполняются Пророчества Разрушения? Уже да или ещё нет?
– Гасим! – гаркнула Алисанда, однако почти в тот же миг раздалось отчаянное «Нет!» от Корделии.
Оттуда, где застыли три чародейки, прямо в лиловое облако ударил поток яркого, золотистого, солнечного света. Вениамин ощущал сложнейшие модуляции и контрмодуляции в нём, поток сплетённых подзаклинаний, долженствующих зашить, затянуть жуткую рану в реальности – но что-то уже было не так, что-то было совсем не так…
– Алли! Зачем! – захлебнулась криком Корделия, – Оно ж теперь…
– Так надо! – рявкнула в ответ Алисанда. – Они всё равно будут моими! Все!
