Репутация портвейна сильно пострадала из-за посредственных бутылок, в результате вино вызывало сильную мигрень, но портвейн этого клуба был превосходным.
– Дело Ирины Виндараян его не интересует?
– Это американская гражданка, которая не совершала никаких преступлений.
– Кроме того, что ввела мне наркотик и отправила жариться на башню молчания!
– Это невозможно доказать.
– А высокий брюнет, который отправил мою спутницу на бойню, – он тоже американский гражданин?
– Я не понимаю, о ком вы говорите.
Смит обожал бутерброды с огурцами, Марк их не переваривал.
– А что касается пресловутой новости о моем отце?
– Его убийца найден.
Портвейн был хорошим, но немного слабоватым для такой новости.
– Официальная версия не изменится, – объяснил Смит, – несчастный случай. А вам я должен открыть правду, требуя взамен того, что вы никому ее не раскроете. Я настаиваю: никому. Если вы не согласитесь на это условие, я не скажу ни слова. Что вы решили?
– Я даю вам слово.
Как хитрец вроде Смита мог довольствоваться таким примитивным обещанием? В его профессии такие слова приравнивались к шуткам школьника. Марк сделал вывод, что Смит хотел передать свою информацию любой ценой.
– Среди международных террористических организаций, – объяснил Смит, – есть одна, о которой мало говорят, но которая сегодня набирает силу: антиглобалистская и антимилитаристская группа. Она отправляет на сцену крупных международных собраний целые орды помешанных, и правительства их терпят. Но в этом движении есть один очень жестокий сектор, члены которого решили нанести сокрушающий удар, наподобие ударов «Красных бригад», посредством резкого и зрелищного уничтожения некоторых предпринимателей мирового масштаба. Ваш отец фигурировал в списке первым. Расследование ФБР позволило идентифицировать их сообщников в Нью-Йорке и локализировать место происшествия. Было запланировано вмешательство с применением физической силы, но без оружия, и это плохо закончилось. Вы знаете наших американских коллег, иногда они похожи на инспектора Гарри
[123] и ненавидят, когда в них стреляют. Когда они решили пойти в открытую атаку, времени на философствование уже не было. Среди террористов не осталось выживших, хотя они и оборонялись как сумасшедшие. Виновные в трагической смерти вашего отца убиты и больше никому не причинят вреда. Американские власти не хотят предавать это дело огласке, и вы дали мне слово, что поступите так же.
Марк покачал головой.
– Мы с вами погорячились, подумав о Высших неизвестных, – сожалел Смит. – Это идеальная ложная тропа. Предположим, что они существовали, но никакого отношения к гибели вашего отца это не имеет. На мой взгляд, дело можно считать закрытым.
69
Брюс внес небольшие изменения в гостевую комнату. Сначала он снял старинные картины, которые подрывали его нравственные принципы; затем задвинул в угол мебель, которая ему не нравилась или казалась бесполезной; наконец, поставил кровать в нужное энергетическое поле.
Когда Марк зашел в комнату, вид у него был похоронный.
– Ну у тебя и видок! Неприятности с нашими тайными агентами?
Марк ударил ногой табуретку, отправив ее в другой конец широкой комнаты.
– Ты еще неплохо забиваешь голы! Выдохни и рассказывай.
– Смит рассказал мне сказочку для идиотов! Мой отец был убит группой свихнувшихся левых, укрывающихся в Нью-Йорке.
– И всех до одного уничтоженных спецагентами ФБР, естественно.
– Конечно. Дело закрыто, Высших неизвестных больше не существует, и жизнь снова спокойно идет своей чередой.
– Скрытое сообщение: британские службы получили приказ оставить это дело, и нам советует сделать то же самое.
Марк ударил кулаком по дубовому столу.
– Я могу это проверить, и сейчас же! Наш лучший агент в «Фореин офис»
[124] выложит нам правду.
– Пока компьютеры обрабатывают информацию, – сообщил Брюс, – пойду-ка я навещу одного мерзавца. Если кто-то и может узнать нашего высокого брюнета, так это он.
– Это опасно?
– Нет-нет! Он уж давно образумился. Но мне, скорее всего, придется немного его расшевелить.
Пока Брюс садился на мотоцикл, который дворецкий предоставил в его распоряжение, Марк набрал номер чиновника, чтобы договориться с ним о встрече. Этот чудак пережил несколько правительств и ни в чем не мог отказать Святому Джону. Встреча была назначена у входа в один из пабов на Флит-стрит, которая раньше по праву считалась улицей прессы. Информационная революция пошатнула позиции крупных газет.
Перед тем как отправиться на эту встречу, Марк зашел в кабинет своего отца. Апсара, одетая в полупрозрачную оранжевую блузу и черные брюки, с босыми ногами и распущенными волосами, листала толстый том в твердом переплете, посвященный греческой скульптуре, делая при этом записи.
Она была сосредоточена на своей работе и не заметила его присутствия. Если он начнет целовать ее в шею, то точно опоздает. Отец учил его пунктуальности. Марк бесшумно вышел.
* * *
Марк и его гость спокойно шли по улице. Безоблачное небо, ветра нет, прохладно. Два лондонца среди тысяч других. Один из лучших работников «Фореин офис» был одет в серый костюм хорошего покроя, на Марке была спортивная одежда. Специалист по иностранным делам обладал глухим голосом и говорил медленно, взвешивая каждое слово. Большинство сложных вопросов проходило через его руки, и к его мнению прислушивались.
– Значит, вы наследуете вашему отцу?
– Точно.
– В полной мере?
– В полной мере.
– Удачи. Империя – гигантская машина, которой совсем непросто управлять. Ваш отец был практически гением.
– Чаще всего дети проматывают наследство своих отцов.
– Это правда.
– Я попытаюсь стать исключением, как Александр Великий или Вольфганг Амадей Моцарт.
– Вы быстро находите, что ответить.
– Моцарт тоже был находчивым.
Потребовалось несколько веков развития искусства дипломатии, чтобы научиться оставаться спокойным в разговоре с любым визави, особенно с напоминающим непробиваемую машину Святым Джоном, когда он был чем-то недоволен, в моменты устрашающей ярости. Сын Святого Джона – непростой человек, и обращаться с ним нужно было осторожно.
