После серии террористических атак, в особенности после того, что произошло 13 ноября, в пятницу,
[139] парижское веселье сошло на нет. Город, который знал юный Марк и в котором ему когда-то что-то нравилось, больше не существовал, и он торопился оттуда уехать.
Как всегда, Миллард организовал безупречный прием, приняв меры безопасности, которым мог позавидовать даже глава государства. Прямой трансфер из аэропорта в Опера, где Марку и Апсаре предоставили ложу, чтобы переодеться. Согласно плану, после этого они должны были вернуться в самолет и лететь в Санкт-Петербург.
Шел дождь. На сцене Опера Бастилия шла исключительная постановка «Травиаты»,
[140] организованная Ароп, Ассоциацией по развитию оперы, и предназначенная только для сливок общества: министров, политических и культурных деятелей, знаменитостей, жаждущих показать себя перед такой публикой. И особенно – для акционеров «САС 40»
[141] и крупнейших французских промышленников; некоторые из них после спектакля должны были встретиться во время приватного ужина, попасть на который можно было только строго по приглашению. Для Марка это было посвящением в новую элиту Франции.
Директор Ароп очень любезно принял пару и лично проводил их в ложу, пожелав им прекрасного вечера.
Для Марка – прекрасно скроенный смокинг гранатового цвета, для Апсары – три платья от кутюр. Она выбрала самое скромное, темно-красного цвета, которое позволяло ей свободно двигаться. Простое колье из жемчуга и бриллиантовый браслет были последним штрихом, подчеркнувшим ее естественную красоту.
Они долго смотрели друг на друга, как если бы виделись в последний раз, пытаясь запечатлеть в памяти этот миг счастья.
Настало время «Травиаты». Для Марка, который был любителем Моцарта, – смертная скука. Министр, сидевший слева от Апсары, смотрел только на ее декольте.
В антракте – шампанское и печенье. Директор Ароп представил Марка целой веренице депутатов, которые скорее предпочли бы познакомиться с Апсарой.
И снова «Травиата», снова вокальные излияния и грохот оркестра. В 23 часа – свобода. После долгих аплодисментов зрители встали.
Правая рука Апсары сжала запястье Марка.
– Это он, я уверена!
– Кто «он»?
– Тип из Бомбея. Он изменил прическу, приклеил усы и нарядился в смокинг. Но я узнала бы его из тысячи.
– Ты можешь ошибаться.
– Это он.
В этот момент к Марку подошел директор.
– Господин Водуа, вас ждут. Деловой ужин в узком кругу. Согласится ли ваша дама принять меня в качестве кавалера и посетить со мной торжественный прием, где будет всё светское общество Парижа?
– Мне жаль, но я очень устала.
Апсара отошла, не сводя глаз с Галена Маркета, который выходил из зала в самом центре разодетой толпы.
– Сюда, господин Водуа.
Лифт.
Шестой этаж. Зал с панорамным видом на Эйфелеву башню и «Гения свободы».
[142] Круглый стол, за которым сидят десять мужчин, имеющих сильное влияние на французскую экономику. О пирушке нет и речи: салат из помидоров и филе арктического гольца. Все друг друга знали. Когда же Марк вошел и сел за стол, словно обвиняемый перед трибуналом, посыпались вопросы.
Обычно Святой Джон председательствовал на подобных собраниях. Его сын был всего лишь новичком, но он хорошо знал свои дела и дела своих собеседников. И этот боксерский матч проходил в его пользу. Каждый из этих акул бизнеса подтвердил свои намерения продолжать поддерживать и даже улучшать отношения с империей.
Все были вежливы и обходительны, обстановка немного разрядилась. Руководители, достигнув соглашения о плодотворном сотрудничестве, позволили себе выпить немного коньяка ХО, прежде чем отправиться на заслуженный отдых.
Марк был мрачен и обеспокоен.
Он продолжал расправляться с потоком вопросом, но все его мысли были заняты только Апсарой, он мечтал о том, чтобы она ошиблась. В таком случае она уже должна была вернуться в ложу, и тогда они совсем скоро увидятся. Но если она все-таки была права, какое безумство могло взбрести ей в голову?
Гален Маркет не был мелким убийцей. Нет ничего опаснее, чем следить за ним.
Человек лет пятидесяти предложил Марку бокал. Аристократичный, с широким чистым лбом, проницательным взглядом и прямым носом, серый кардинал французской химии отказывался появляться в СМИ. Он работал с автомобилями, электроникой, солнечными батареями и был задействован во многих других областях, поэтому двери в большинство министерств были широко перед ним открыты.
– Вы были прекрасны и очень убедительны, господин Водуа. Многие были уверены в том, что вы провалитесь.
– И вы в том числе?
– Я сужу только по делам, как и ваш отец. Удивительный человек, который удостаивал меня доверием, а это было редкостной привилегией для людей нашего круга. Вы не против поговорить об этом в соседнем зале?
82
Апсара была рада тому, что выбрала платье, в котором удобно было передвигаться. Воздушная, она протиснулась сквозь группу любителей «Травиаты», критикующих спектакль, чтобы не оторваться от Галена Маркета, спокойно и без спешки выходящего из Опера Бастилия.
На этот раз Марк был в безопасности, и Апсаре представился уникальный случай обнаружить змеиное гнездо убийц. А туман, опускающийся на город, становился ее союзником.
Маркет легко сбежал по ступенькам. Если негодяя ждала машина, молодая женщина точно его упустит. К счастью, он решил идти пешком.
Они оказались на улице.
Несмотря на плохую погоду, прохожих было много. Камбоджийка, равнодушная к холоду, соблюдала дистанцию. Маркет подстроился под ее шаг, чтобы она его не упустила, и, не оборачиваясь, направился к улице Фобур-Сент-Антуан.
Значит, его логово должно быть где-то близко.
Переводя дыхание, Апсара проходила вдоль витрин. Двое или трое прохожих бросили удивленный взгляд на столь элегантную незнакомку, которая, по-видимому, забыла надеть пальто или плащ.
Маркет свернул куда-то в тупик между двумя зданиями. С противоположной стороны улицы она видела, как он толкнул дверь и вошел в какое-то помещение на первом этаже, слева.
