– Со всем почтением, – начала я, повернувшись к леди Моугон, – если станет известно, что мы дерем с клиентов семь шкур, репутация «Казама» упадет ниже плинтуса. И еще я думаю, что это не очень профессионально!
– Неужели штафирки способны еще сильнее нас возненавидеть? – презрительно хмыкнула Моугониха, и я была вынуждена про себя согласиться, что в ее словах содержалась толика правды. Сколько лет мы из кожи вон лезли ради всеобщего блага, а магия в глазах общественности так и оставалась чем-то нехорошим и подозрительным. А Моугониха продолжала: – И, что важнее, я знакома с нашим финансовым положением. Сколько, по-твоему, мы продержимся, если так и будем даром работать? Ты хоть обратила внимание, на чем она ездит? На «Фантоме»-восьмерке! Она же по уши в деньгах!
– Вообще-то это двенадцатый, – пробормотал Тайгер. Мальчишка есть мальчишка, в автомобилях он разбирался.
– Может, начнем все-таки? – сказал Полноцен. – Мне через час моржа двигать. Если опоздаю, Дэвиду придется начинать одному.
– Раньше начнем, раньше кончим, – сказала леди Моугон. И величественным жестом велела нам с Тайгером удалиться, чтобы они с Полноценом могли посовещаться без помех.
Я прислонилась к «Жуку» и несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, наблюдая за их беседой.
– Я как-то раз багаж потерял, – задумчиво проговорил Тайгер. Ему явно хотелось внести свою лепту в обсуждение потерянного и найденного. – Это когда нас от детского дома возили на металлургический завод в Порт-Тальбот…
– Какой он? – спросила я, радуясь поводу отвлечься. Тем более что сама я в средоточии тяжелой индустрии Несоединенных Королевств никогда не бывала.
– Красный такой чемодан на колесиках, – сказал Тайгер. – С внутренним кармашком для мелочовки.
– Я имела в виду Порт-Тальбот.
– А-а… Там было жарко. И очень шумно.
– Небось паровые молоты громыхали?
– Громыхали, ага. Но меня больше песни достали.
Перкинс ходил кругами возле Моугонихи и Полноцена, пытаясь хоть что-то подслушать.
– Как по-твоему, получит Перкинс лицензию?
– Лучше бы получил, – сказала я. – Он бы очень пригодился, когда дойдет до моста. Все мы будем глупо выглядеть, если они сядут в галошу.
– Ага, да еще и в прямом эфире…
– Не напоминай лучше.
У нас были весомые причины волноваться за Перкинса. Еще бы, ведь чиновник, который должен был в итоге выдать ему лицензию, своей тупоголовостью и продажностью превосходил даже нашего прославляемого правителя, короля Снодда. Это был не кто иной, как его Бездельный Брат, по совместительству Министр инфернальных дел. Вот таким нехорошим термином они обозначили чиновничество, ведавшее магией и всем, что имело к ней отношение.
– Проглотил? – достигло наших ушей гневное восклицание леди Моугон. – Во имя Снорффа, и на что тебе это понадобилось?
Она явно имела в виду кольцо, и Полноцену столь же явно крыть было нечем. Он лишь неловко пожал плечами. Я двинулась к ним, готовая вмешаться, если потребуется.
Моугониха протянула руку:
– Давай его сюда, Деннис.
Вид у Полноцена был недовольный, но спорить было себе дороже. Он закрыл глаза и глубоко дохнул. Погримасничал, попыхтел… и наконец закатал рукав. Мы увидели, как польцо перемещалось у него под кожей, сползая в сторону кисти. Полноцен крякал и потел от усилия. Я уже видела несколько раз, как это делается. Однажды таким образом при мне извлекали пулю, в результате шального выстрела засевшую в опасной близости от позвоночника пострадавшего.
– А-а, – застонал Полноцен, проталкивая кольцо на тыльную сторону кисти. – Ой, ой, о-о-о-ой…
Кольцо пропутешествовало под плотной кожей его пальца, покрутилось немного у самого кончика, и наконец, поистине «сложив в кучку все маты», Полноцен выгнал его наружу из-под ногтя.
– Жесть! – сказал Тайгер.
– Согласен, – кивнул Перкинс. – Но и не смотреть невозможно, правильно?
– Держите, – сказал Полноцен и, вытерев кольцо, подал его Моугонихе. – Теперь вы довольны?
Но леди Моугон уже переключилась на другое. Взяв кольцо, она пошептала над ним и вернула его Деннису, который крепко зажал его в кулаке.
– Не нравится мне все это, – сказал он. – Что-то нечисто. Что-то случилось…
– Согласна, – ответила колдунья и вытащила хрустальный пузырек с серебряной пробочкой. Мы с Тайгером отошли, чтобы не мешать им работать, и с нами Перкинс, понимавший в происходившем не более нас.
Я сказала:
– Сейчас они попробуют пробудить память.
– Разве у золота есть память?
– Память есть у всего, – сказала я. – У золота она довольно скучная. Его вытащили из земли, отвезли на обогатительную фабрику, потом в плавильню, бросили под молоток… Скукотища! Они будут искать что-то более яркое и сильное – напитавшие золото воспоминания человека, который его носил…
– Значит, можно передавать свои воспоминания неодушевленным предметам?
– Еще как! И чем сильнее твое чувство, тем крепче оно прицепится. Знаешь, некоторым вообще кажется, что у ювелирных изделий, старых картин и винтажных автомобилей даже есть душа! Наука, правда, утверждает, что на самом деле ее у них нет – только воспоминания людей, с которыми они были связаны. Если какой-то предмет любили, ценили и холили, память обретает особую силу, и ее можно пробудить и прочесть…
– А хрустальная баночка для чего?
– Смотри. И учись.
Леди Моугон между тем вытряхнула из пузырька на кольцо, которое держал Полноцен, всего одну капельку. И кольцо тотчас превратилось в маленького терьера, который сидел на земле и весело помахивал хвостиком. Собачка – по виду состоявшая из чистого золота – слегка мерцала и переливалась, что говорило о ее нереальности.
– Умница, молодец, – сказала ей леди Моугон. – Ищи!
Маленькая ищейка памяти
[9] негромко гавкнула и сразу устремилась прочь, внимательно обнюхивая землю по сторонам. Она силилась вспомнить, куда же могло подеваться пропавшее кольцо. Леди Моугон с Полноценом последовали за терьерчиком прочь от дороги, открыли ворота, перед которыми он остановился, и побежали за ним через луг, порядком насмешив нескольких пасшихся там коров. Время от времени чародеи останавливались, когда ищейка присаживалась поразмыслить или просто почесать за ухом. Потом песик срывался с места в совершенно неожиданном направлении, и они бегом поспевали за ним. То и дело собачка возвращалась на уже пройденное место, ища потерянный запах. Все это время леди Моугон неотступно целилась в нее вытянутым указательным пальцем.
