– Войско совершенно не готово к длительному переходу. Провианта нет, оружия нет, какого лешего нам там делать? – в сердцах выпалил боярин.
– В сложной ты оказался ситуации, Рысёнок. Звёзды подсказывают, что Владимеж и Пакослав будут разбиты в середине марта. Вы туда не поспеваете, значит, после Кракова вас бросят под Легницу. Будете совместно с Ордой рыцарей бить, – поведал я.
– Ты хочешь сказать, что Сандомир уже пал? Но как же так? Мы и степняки вместе?
– А что удивительного? В первый раз, что ли?
– Да не в первый, но всё же.
– От меня что надо? Говори, чем смогу – помогу.
– Савелий говорил, что карты у тебя шибко хорошие есть. Да и… – Рысёнок замялся, видно было, что нужно всё, о чём так сокрушался боярин, – Всеволод Мстиславович пообещал целый год мыто с купца твоего не требовать.
– Купец не мой, а родственник Пахома Ильича. В Смоленске он просто торгует, не понравится – уедет в Новгород или Бремен, а то и вообще в Рим. Так что мне от этого налогового счастья ни радостно, ни горько. Что может Всеволод дать ещё? Я так понимаю, казны у князя кот наплакал, значит, серебра не будет.
– Вообще-то, он и тебя в поход может исполчить. Земельки за тобой прилично числится.
– Я не отказываюсь. Хоть и князю вашему не присягал, однако Родине послужить – это долг каждого. Тем более что поход этот сильно Пскову поможет. Сколько я там должен ратников выставить? Вроде семеро, шибко поможет?
– Не шибко. Ладно, князь в долг просит, а леса, что в двадцати верстах на восход от тебя, можешь считать своими.
– Грамота где?
Рысёнок вынул из специального кармашка пергаментный свиток и положил на стол.
– Карты дам, но я бы искал проводников. Оружие с амуницией и провиант для трёх сотен сыщем, завтра присылай обоз.
– Сани уже к вечеру будут в деревеньке Свиртила стоять.
– Договорились. А теперь, Рысёнок, поговорим о тебе. Я не зря про звёзды и Легницу поведал. Не так давно я разговаривал с Ермогеном. Ты знаешь, что он не совсем обычный человек и занимаемая им в настоящий момент должность в церковной иерархии не соответствует и половине того, чего он достоин. Однако вернёмся к теме: тебе известно, что такое дымовая завеса?
– Отец рассказывал. Когда от половцев уходил, их всего два десятка было. Но у них тогда выбора не было. Невесту друга своего он вёз, бабушку Торопа. – Боярин вспомнил свою юность, отца, рискнувшего отправиться в степь, дабы похитить красавицу-дочь одного из половецких ханов, и гордо приподнял голову. – Отец ничего не боялся, но настрого приказал мне никогда не поджигать степь.
– Ты устроишь нечто похожее. Поджигать придётся, но не степь.
– Зачем?
– Затем, чтобы сохранить своё войско и свести потери к минимуму. Кочевники бросят русские дружины под главный удар. Это в их стиле. Так зачем им потакать? Пусть в этой войне гибнут они, а не мы. И ещё, с тобой поедут два человека: сын Василия Щуки Егорка и бывший тороповский холоп Андрейка, который у Свиртила служит. Пристрой их возле себя, у них своё задание будет.
Смоленский обоз загрузился продовольствием под самую завязку. Как ни смешно, но польская свинина была именно из тех мест, куда следовала русская рать. Семь тонн ячки, столько же гороха и пшеничной муки, двадцать четыре тонны овса, более трёхсот мешков сухарей и куча прочих припасов перекочевали из амбаров Свиртила в возки. На первое время, дабы накормить триста ртов, этого должно было хватить. Дружину Рысёнка перевооружили. И если до этого только каждый пятнадцатый имел кольчугу и на всех – три десятка мечей и сабель, то сейчас под рукой боярина оказалось двести пятьдесят тяжеловооружённых всадников и полсотни лёгкой конницы, экипированных если и не на отлично, то наверняка с оценкой «хорошо» с плюсом. Русские шли вперёд, на запад.
Конец второй части
