Когда это произошло, Илай Розенбаум возвращался в Гарвард из Филадельфии, со свадьбы друга. Остановившись, чтобы выпить газировки, он купил заодно и газету, в которой коротко сообщалось об открытии Бюро специальных расследований при Министерстве юстиции США. Розенбаум, студент второго курса юридического факультета, как раз собирался искать работу на лето. «Вот бы мне туда попасть!» – подумал он.
Вернувшись в свою кембриджскую
[621] квартиру около полуночи, Илай позвонил в министерство и спросил номер телефона нового бюро, а в девять часов утра уже разговаривал с Мартином Мендельсоном, который перевелся туда из иммиграционной службы. Мендельсон задал молодому человеку только один вопрос:
– Вы знакомы с Аланом Дершовицем, известным гарвардским профессором-юристом?
Розенбаум ответил:
– Да, в прошлом семестре я посещал его лекции.
Мендельсон позвонил Дершовицу, и, когда тот подтвердил ему, что «парень хороший», Илай на одном этом основании получил место практиканта. «Сейчас те, кто хочет у нас работать, проходят гораздо более сложную проверку», – говорит Розенбаум.
Вскоре покинув министерское бюро, Мендельсон занялся преследованием военных преступников как частный юрист, а принятый им студент стал делать первые шаги на пути, который оказался не совсем прямым, но все же достаточно быстро привел его к руководящей должности. Розенбаум занимал пост директора Управления специальных расследований дольше всех своих предшественников и снискал славу ведущего «охотника за нацистами» в США.
* * *
Большинство военных преступников, эмигрировавших в Северную Америку после войны, были родом не из Германии или Австрии, а с оккупированных Гитлером территорий. Объясняется это следующими историческими фактами: многие беженцы из захваченных европейских стран и выжившие жертвы холокоста попали в лагеря для перемещенных лиц, расположенные в Германии, Австрии и Италии. В 1948 году президент Трумэн подписал закон,
[622] согласно которому двести тысяч перемещенных лиц могли въехать на территорию США в течение двух ближайших лет. Но поскольку антисемитизм процветал в ту пору и в Америке, благоприятные условия создавались прежде всего не для евреев, а для представителей других этнических групп, в частности, для коренных жителей прибалтийских стран, поглощенных Советским Союзом, а также для фольксдойче, решивших покинуть территории, освобожденные от германской оккупации.
Со временем в закон были внесены поправки, и восемьдесят тысяч евреев все-таки въехали в США. В общей сложности до 1952 года Штаты приняли на постоянное место жительства четыреста тысяч перемещенных лиц. Те, кто бежал с территории прибалтийских стран и Украины, рассматривались как жертвы коммунизма, однако в их ряды затесалось немало коллаборационистов. Еще больше людей, помогавших нацистам, было среди этнических немцев.
Аллан Райан, возглавлявший Управление специальных расследований с 1980 по 1983 год, констатировал: «Приняв Акт о перемещенных лицах, законодатели забросили сеть в воды, которые, как всем было известно, кишели акулами. Неудивительно, что немало акул оказалось у нас».
[623] Райан подчеркивает: неправомерно утверждать, будто большинство послевоенных иммигрантов сотрудничали с нацистами. Но даже если виновны лишь 2,5 %, выходит, что в Америке обосновалось примерно десять тысяч военных преступников.
Эти цифры взяты Райаном наугад, и многие, в том числе Розенбаум, считают их завышенными. Однако люди, въезжавшие в страну согласно Акту о перемещенных лицах, действительно не проходили серьезной проверки, значит, среди тех, кто выдавал себя за жертву, неизбежно оказывались и палачи. Получив гражданство, они стремились скорее слиться со средой и вели себя отнюдь не так, как голливудские экранные злодеи, вынашивающие новые коварные планы. По замечанию Райана, в США бывшие нацисты становились «тихими соседями и образцовыми гражданами».
[624]
До 1973 года, когда давление, оказываемое на нацистских военных преступников, стало нарастать, правительство потребовало депортации лишь девяти из них и в большинстве случаев не добилось успеха. Работа Бюро специальных расследований, открытого в 1979 году, должна была компенсировать три десятилетия почти полного бездействия. Цель создания этого органа заключалась в том, чтобы продемонстрировать общественности: власти Соединенных Штатов серьезно (хотя и запоздало) намерены очистить страну от преступников, которые получили гражданство, предоставив ложную информацию о своем прошлом.
Готовясь к прохождению практики в новом следственном бюро, Илай Розенбаум размышлял о темных силах, плетущих интриги в правительственных структурах (нечто такое описал в своей книге Блам, опираясь на заявления, сделанные Де Вито после увольнения из иммиграционной службы). «У меня, – думал Розенбаум, – будет доступ к документам, значит, к концу лета я смогу вывести предателей на чистую воду».
Как практиканту ему поручили исследовать юридическую сторону сложных, но интересных дел вместе с другими членами новой команды – людьми чрезвычайно умными и преданными своей работе. «Конечно, никакого заговора я не раскрыл», – усмехается Розенбаум. Зато у него появилась новая цель, более реалистичная, – вернуться в Управление специальных расследований после университета, что он и сделал.
Новый орган столкнулся с теми же препятствиями, о которых говорил Мендельсон, пытаясь активизировать деятельность иммиграционной службы. Во внутреннем докладе, подготовленном Министерством юстиции США в 2010 году, сказано: «“Охота за нацистами” по прошествии стольких лет после окончания войны – дело, требующее недюжинного ума, терпения и эмоциональной стойкости».
[625]
Одна из дополнительных сложностей была связана с получением информации из-за «железного занавеса». Гольцман и ее коллегам удалось установить с советским руководством отношения, позволяющие получать от граждан Союза свидетельства, полезные для следствия. Однако американские судьи с большой осторожностью воспринимали все, что приходило с Востока, – в документальной ли форме или в форме запротоколированных устных показаний.
И без того непростая ситуация осложнилась после того, как украинцы и прибалты стали заявлять, будто те, кто оказался под следствием, оклеветаны коммунистами. Разделяя эту точку зрения, журналист Пат Бьюкенен, впоследствии выдвигавший свою кандидатуру на пост президента, назвал министерское следственное бюро распространителем дезинформации, фабрикуемой в Кремле.
