Насколько вчера мое настроение было повышено, настолько же оно понизилось сегодня.
19 июля
Сегодня m-me М. спросила меня:
– Хотите пойти к m-me Моро? Я была у нее перед свадьбой моей дочери, и все, что она ей предсказала, действительно сбылось.
– Это сомнамбула?
– Нет, это ученица m-lle Ленорман.
– Пойдемте.
Это очень веселая и полная женщина. Она решительно потребовала, чтобы я осталась с нею наедине, и это несколько обеспокоило моих дам. Она рассмотрела мою руку.
– Вы созданы, чтобы сделаться первоклассной артисткой, – сказала она. – Если вы будете петь, вы добьетесь большой славы. Будете вы писать картины – добьетесь не меньших успехов. Вы музыкантша. А как женщина, вы будете иметь успех чрезвычайный! Вы выйдете замуж по любви на девятнадцатом году – и за человека высокопоставленного. Вам семнадцать лет… Вам предстоит большое путешествие. Через восемнадцать месяцев вас ждет большой артистический успех. (Восемнадцать месяцев… Теперь июль… это легко будет проверить.) У вас будет трое детей. Но – прибавила она, – в этом году вы будете носить траур по какой-то пожилой особе… Наверное… Впрочем, карты пророчат вам блестящую будущность.
Я дала ей конверт кардинала.
– Это старик, – сказала она, – вероятно, чиновник, на службе у какого-нибудь правительства. Да, не правда ли? Ну, так в недалеком будущем, через восемнадцать месяцев, он добьется того высокого положения, к которому стремится. Это… Но этот человек дурно думает о вас.
Я дала ей другой конверт. Она пощупала его рукой, как раньше конверт кардинала.
– Этот молод, – сказала она. – Вы думаете о браке, и карты говорят, что этот брак возможен. Он скоро совершится, в конце будущей зимы. Но брак этот встретит затруднения – у вас будут неприятности. Вы выйдете замуж за этого человека только после траура по пожилой особе, а он женится на вас после траура по какой-то женщине, не раньше. Вам скоро будет предлагать свою руку господин 28 лет, брюнет, с черной бородой. Вы выйдете замуж за человека высокопоставленного, но ваша жизнь – жизнь артистки. Как женщина и как артистка вы будете иметь огромный успех через восемнадцать месяцев. Вы добьетесь его и раньше, но настоящий, полный успех придет через восемнадцать месяцев…
Это легко будет проверить.
– А характер этого человека, madame?
– Он? Он мрачен, тщеславен, но он вас любит.
Я вышла ошеломленная. Как только я очутилась в карете, я стала рассказывать об этом странном предсказании, так сходном с двумя прежними.
Возможно ли, чтобы все трое только случайно предсказывали одно и то же! Француженки вернулись домой. Мы с тетей поехали в лес. В присутствии дам я шутила, позировала и хвастливо говорила: «Все равно, mesdames, я не в ладах с великим кардиналом, и к тому же предмет нашей ссоры – политика»!
Все это я говорила при них… Но оставшись одна с тетей, я не говорила больше ни слова. Я с ужасом смотрела на предстоящее путешествие. Вражда кардинала, любовь, Пьетро…
Мне казалось, что я люблю его, что я скажу ему столько нежных слов… Я почти плакала от невозможности сделать это сейчас же…
Я была огорчена, но все же меня занимала и доставляла удовольствие мысль, что я занята такими серьезными делами…
Мои француженки были вечером у нас. Снова говорили о Монгрюэле, об ясновидящем Алексее, о Моро.
Я не верю. И все же это чрезвычайно странно…
Из-за этого несносного Пьетро я забыла самую интересную часть предсказания модного ясновидящего Алексея, к которому я вчера ездила. Я расспрашивала его, конечно, о том, что меня больше всего занимает. Наш разговор заслуживает особого внимания. Еще не называя кардинала, он мне сказал:
– Я уже вам говорил, что нужно очень и очень многое для того, чтобы его избрали папой… Есть еще один кандидат, ему покровительствует… итальянский король. О, этот итальянец силен, сильнее его… он непременно сделается папой, разве уже произойдет что-либо необычайное или же он сам откажется. Француз стушевывается… О, я вижу – только они вдвоем являются серьезными претендентами на папский престол. Наименее шансов на успех имеет тот, чья карточка у меня в руках. О да, итальянский король не хочет, чтобы его выбрали. Мне даже кажется, что это его враг… Король выдвигает другого…
Тут я потребовала, чтобы Алексей попытался узнать имя этого человека. Ведь, наверное, вокруг этого имени найдется что-нибудь такое, что поможет ему отгадать его. И он действительно назвал его. Мне это кажется вполне естественным, потому что все, что он прозревал вокруг этого человека, навело его на мысль об его имени.
Все сегодняшнее утро я только о том и думала, чтобы снова побывать у него. В 2 часа дня мы поехали к нему вдвоем, только с тетей. Сначала я обратилась к нему с вопросами о своем здоровье. Алексей отлично объяснил мою болезнь – ту боль в горле, о которой я говорила доктору Валицкому. Я взяла у врача, усыпившего его, рецепт, попросив его оставить нас наедине.
Тетю я тоже заставила выйти, и мы с Алексеем остались в комнате вдвоем.
– Я снова здесь, – сказала я, взяв его за руку. – Вчера мне помешали внимательно вас выслушать.
– Ах, да, – улыбнулся он, – вас вчера порядком подразнили.
– Не сможете ли вы мне сказать, что делала с прошлого понедельника та особа, о которой мы с вами говорили?
– Хорошо, скажу вам, только дайте мне то же письмо, что и вчера…
– Извольте!..
Лицо Алексея приняло странное и страшное выражение, которое делало его похожим на выходца с того света. Взоры его как будто проникали далеко, далеко – за пределы этого мира.
– Позвольте… Жизнь этого молодого человека чрезвычайно сложна. Он разбрасывается во все стороны… Он хватается за все. Я сказал бы, что он ведет какое-то двойное существование.
– Как так, двойное существование?
– День он проводит среди священников и монахов, а ночь – среди светских людей. Сам он не священник.
– Что он делает во вторник и в среду?
– Судя по его простому серому костюму, он, несомненно, ездил за город. Он в Риме.
– Получил ли он письма?
– О, да, он получил много писем и, между прочим, одно от вас.
– Каково же содержание этого письма?
– Вы пишете ему о какой-то перемене места, требуете его приезда сюда. Но он не может этого сделать, его семья удерживает его от этого… Кроме того, его останавливает еще много других препятствий. Не будь этого – он давно был бы здесь… Но я вижу, он скоро приедет во Францию… Погодите… Это письмо подписано… Странно, это не фамилия… Это не полное имя… Погодите… Мне трудно разглядеть, я утомляюсь, это…
– Что?
– Это… Здесь два слова… Нет, только одно и за ним следует имя, не вполне законченное, очень короткое… Тут только две буквы. О, да! Наверное!..
