Поэтому я молча сунул нос в пудреницу и глубоко втянул в себя белый порошок. Отправил вдогонку несколько капсул ксанакса, а заодно и пригоршню кваалюда. Впрочем, и ксанакс, и кваалюд – все это ерунда. Они должны были лишь максимально усилить эффект от приема кокса, особенно на начальном этапе – в те первые безумные мгновения, когда все вокруг кажется таким логичным, а проблемы разом отодвигаются на задний план. Но для этого нужно было нюхать постоянно – по две понюшки каждые четыре-пять минут, это я определил опытным путем. Если удастся продержаться на этом уровне неделю, то я смогу дождаться момента, когда Герцогиня приползет умолять меня о прощении. Конечно, для этого потребуется как-то сбалансировать прием наркотиков, но Волку ведь не впервой…
…А что если я усну, а она явится в дом и заберет детей? Может, взять их и на время уехать из города, подальше от ее дьявольских козней?.. Хотя Картер еще слишком мал для этого. Он до сих пор не вылезает из подгузников и по-прежнему очень привязан к Герцогине. Конечно, это ненадолго – все изменится, когда он достаточно подрастет, чтобы мечтать о собственной машине, и тогда я пообещаю ему «феррари» – если он даст слово, что навсегда забудет о матери.
Нет, лучше взять с собой только Чэндлер и Гвинн. Нам с Чэндлер никогда не бывает скучно – почему бы нам с ней не отправиться в кругосветное путешествие? Станем жить да поживать в свое удовольствие – пусть остальные завидуют. А через пару лет я вернусь за Картером.
Полчаса спустя я вернулся в гостиную – чтобы обсудить дела с Дэйвом Дэвидсоном. Он тут же принялся ныть, что теряет кучу бабок, поскольку он играл на понижение, а рынок возьми и пойди вверх. Мне было плевать – мне страшно хотелось увидеть Герцогиню и посвятить ее в свои планы отправиться в кругосветное путешествие вдвоем с Чэндлер.
В этот самый момент скрипнула парадная дверь. Через пару секунд появилась Герцогиня – миновав дверь в гостиную, она прямиком направилась в детскую. Я как раз обсуждал с Дэвидом план операций с ценными бумагами, когда она вернулась, держа на руках Чэндлер. Я продолжал бубнить, как магнитофон, – и одновременно слышал шаги Герцогини, которая направлялась на первый этаж, в гостиную. Господи, помилуй, она притворилась, что не замечает меня! Она снова проявила ко мне неуважение – и я моментально взбесился.
–…Не будь наивным, когда речь пойдет о следующей сделке, – говорил я Дэвидсону, чувствуя, как мысли лихорадочно роятся в голове. – Дело в том… Эээ, извини, я на минутку, – я поднял вверх указательный палец. – Мне нужно спуститься вниз – обсудить кое-что с женой.
Я кубарем скатился по лестнице. Герцогиня сидела за письменным столом, проверяя почту. Ну и нервы, восхитился я. Картер лежал на полу у ее ног – раскрашивал картинки.
– Я собираюсь во Флориду, – с изрядной долей яда в голосе объявил я.
– Да? – Герцогиня наконец соизволила поднять на меня глаза. – А мне какое дело?
Я сделал глубокий вдох.
– Мне плевать, есть тебе до этого дело или нет, но я собираюсь взять с собой Чэндлер.
– Ну, это вряд ли, – скривилась она.
Кровь моментально ударила мне в голову.
– Вряд ли? А не пошла бы ты… – Я подхватил Чэндлер на руки и быстрыми шагами направился к лестнице. Герцогиня, вскочив на ноги, бросилась за мной, крича на ходу:
– Проклятье… я тебя убью! Оставь ее, слышишь!
Перепуганная Чэндлер принялась плакать и истерически кричать.
– А иди ты, Надин! – обернувшись, проорал я. И побежал к лестнице. Герцогиня, прыгнув за мной, вцепилась в меня мертвой хваткой.
– Остановись! – закричала она. – Прошу тебя! Это же наша дочь! – Она продолжала цепляться за мою ногу, волочилась за мной по полу. Я вдруг поймал себя на том, что был бы рад, если бы она умерла. За все годы нашей совместной жизни я ни разу не поднимал на нее руку – до этого самого дня. Но сейчас я примерился, поднял ногу и ударил ее в живот… а потом смотрел, как моя жена катится вниз по лестнице – до самой нижней площадки.
На мгновение я оцепенел и только молча смотрел, как она лежит на боку, – ощущение было такое, словно я наблюдаю со стороны за двумя безумцами, ни одного из которых я в глаза никогда не видел. Через пару секунд Надин зашевелилась, встала на четвереньки, потом поморщилась от боли и обеими руками схватилась за бок – похоже, у нее были сломаны ребра. Но потом лицо ее вновь стало жестким – и она, как была, на четвереньках, поползла за мной, по-прежнему пытаясь помешать мне забрать ее дочь.
Отпихнув Надин, я повернулся и взбежал по лестнице, прижимая Чэндлер к груди и приговаривая:
– Все хорошо, малышка! Папа тебя любит. Мы поедем путешествовать. Все будет хорошо! – Чэндлер продолжала истерически всхлипывать. Я не обращал на нее внимания. Скоро мы с ней будем вместе, вдвоем, и все будет хорошо. Я почти бежал к гаражу и на ходу лихорадочно думал, что в один прекрасный день Чэндлер станет взрослой, и тогда она меня поймет; поймет, почему я был вынужден убрать с дороги ее мать. Возможно, когда Чэндлер станет старше, я даже разрешу Надин увидеть ее, и они, может быть, смогут даже иногда общаться. Может быть.
В гараже стояли четыре машины. Ближе всех оказался белый двухдверный «мерседес». Усадив Чэдлер на пассажирское сиденье, я захлопнул правую дверцу и побежал вокруг машины, чтобы сесть за руль. Мельком увидел Мариссу, одну из наших горничных, – на лице ее был написан ужас. Прыгнув в машину, я повернул ключ зажигания.
В этот момент Герцогиня навалилась всем телом на дверь с правой стороны и забарабанила по стеклу, дергая ручку и крича. Я мгновенно заблокировал обе двери. И тут я увидел, что ворота гаража стали закрываться. Боковым зрением я вновь заметил Мариссу – она держала палец на кнопке управления воротами.
Проклятье!Я вдавил педаль газа в пол – машина с ревом вылетела наружу, сорвав ворота с петель. А я все давил и давил на газ – и естественно, дело кончилось тем, что мы на полной скорости врезались в один из столбов из белого известняка, которыми была огорожена дорожка. Я оглянулся на Чэндлер – она не была пристегнута, но, к счастью, не пострадала. Ее плач перешел в истерический крик.
И тут вдруг в голове у меня закопошились весьма неприятные мысли. Какого хрена… что я, собственно, делаю?! Куда я, черт возьми, собрался? Почему моя дочь сидит на переднем сиденье непристегнутая? Бессмыслица какая-то. Открыв дверцу, я вывалился наружу, с трудом поднялся и просто стоял, тупо глядя перед собой. Секундой позже откуда-то сбоку подскочил охранник, подхватил Чэндлер на руки и унес ее в дом. Я решил, что это хорошая идея. Потом рядом со мной появилась Герцогиня – она приговаривала, что все будет хорошо и что мне нужно просто успокоиться. Повторяла, что по-прежнему любит меня. А потом она обняла меня и крепко прижала к себе.
Мы долго стояли, обнявшись. Сколько? Не знаю. И, наверное, никогда не узнаю. Но потом я услышал приближающийся вой полицейских сирен, вспыхнули сине-красные мигалки. А еще через минуту на руках у меня защелкнулись наручники, и я оказался на заднем сиденье полицейской машины – вывернув шею, я все пытался в последний раз увидеть Герцогиню до того, как меня отвезут в тюрьму.
