За решеткой я просидел до конца дня, менялись только камеры – первой из многих, что последовали за ней, оказался «обезьянник» полицейского участка в Олд-Бруквилле, где я мыкался добрых два часа. Потом на меня снова надели наручники, отвезли в другой полицейский участок и под конвоем проводили в еще одну камеру – эта была побольше и битком набита людьми. Я не пытался ни с кем заговорить – и никто не заговаривал со мной. Тут было шумно и чертовски холодно. Я мысленно дал себе зарок одеться потеплее, если когда-нибудь агент Коулмэн явится, чтобы арестовать меня. Потом я услышал, как выкликнули мое имя, и через пару минут я уже сидел на заднем сиденье очередной полицейской машины – на этот раз меня везли в Минеолу, небольшой городишко, где я должен был предстать перед судом.
И вот я стою перед женщиной в судейской мантии… Проклятье! Мне конец!
– Дело труба, – прошептал я, обернувшись к Джо Фамегетти, моему адвокату. – Эта баба сделает все, чтобы посадить меня на электрический стул.
– Успокойся, – Джо с улыбкой положил мне руку на плечо. – Ты выйдешь отсюда через пару минут. Только не говори ни слова, пока я не скажу, понял?
Пару минут они о чем-то переговаривались, после чего Джо, нагнувшись к моему уху, негромко шепнул:
– Скажи: «Невиновен».
И я с улыбкой повторил:
– Невиновен!
Через десять минут я очутился на свободе – покинул здание суда в сопровождении Джо. Мой лимузин ждал меня за углом. За рулем был Джордж, рядом сидел Ночной Рокко. Заметив меня, оба вышли из машины. Джордж молча распахнул передо мной дверцу, а Рокко протянул мне мой верный саквояж.
– Тут все, что нужно, мистер Би, – проговорил он. – И еще пятьдесят тысяч наличными.
– В аэропорту тебя ждет арендованный частный самолет, – поспешно добавил мой адвокат. – Джордж с Рокко отвезут тебя
туда.
Я слегка растерялся. Опять козни Герцогини. Точно!
– Куда это вы собираетесь меня везти? – резко спросил я.
– Во Флориду, – объяснил мой адвокат. – Дэйв Дэвидсон уже ждет тебя в аэропорту. Он составит тебе компанию. А в Бока вас обоих будет ждать Дэйв Билл.
Джо тяжело вздохнул:
– Послушай, дружище, тебе нужно отсидеться где-то пару дней, а мы пока уладим дела с твоей женой. Иначе ты снова окажешься за решеткой.
– Я говорил с Бо, – вмешался Рокко. – Он велел мне глаз не спускать с миссис Би. Она добилась запретительного ордера; стоит вам только сунуться домой, как вас мигом арестуют.
Я сделал глубокий вдох, пытаясь решить, кому я могу доверять… Своему адвокату? Да. Рокко? Пожалуй. Дэйву Биллу? Наверняка. Герцогине? НЕТ! Так для чего мне тогда возвращаться домой? Она ведь ненавидит меня не меньше, чем я ее; если мы встретимся, дело кончится тем, что я просто ее убью, а это, скорее всего, поставит крест на моих планах отправиться в кругосветку с Чэндлер и Картером. Так что провести пару дней на солнышке не такая уж плохая идея.
– Ты уверен, что тут
все, что мне нужно? – я бросил на Рокко подозрительный взгляд.
– Я постарался ничего не забыть, – со скучающим видом ответил Рокко. – Забрал все, что было в столе, выгреб все из ящиков. Плюс тут еще пятьдесят штук, которые дала мне миссис Би. Так что все на месте.
Что ж, справедливо, подумал я. Пятидесяти штук на пару дней мне хватит. Что же до наркотиков… у меня их было достаточно, чтобы свалить с ног все население страны размером с Кубу.
Глава 37
Слабый, еще слабее
Чистое безумие! Мы летели на высоте 39 000 футов, и в салоне висел густой запах кокаина – настолько густой, что когда я встал, чтобы сходить в туалет, то увидел, что оба пилота натянули на себя кислородные маски. Вот и славненько. Оба они показались мне славными ребятами – не хватало еще, чтобы из-за меня они не смогли пройти тест на наркотики.
Мне пришлось бежать! Я превратился в изгнанника. Я не мог оставаться на одном месте – иначе я просто умру. Позволить, чтобы моя голова опустилась на грудь, позволить себе думать о том, что произошло, – значит обречь себя на верную смерть.
Да, но… что все-таки произошло? Почему я сбросил Герцогиню с лестницы? Она ведь как-никак была моей женой. И я любил ее… Как случилось, что я усадил дочь в «мерседес», не позаботившись о том, чтобы пристегнуть ее, после чего умудрился снести гаражные ворота с непристегнутым ребенком на переднем сиденье? Дороже дочери у меня ничего не было. Что, если она не сможет этого забыть? Что, если в ее памяти навсегда останется эта картина: ее мать со стонами ползет по лестнице, пытаясь спасти ее от… от кого? От обдолбанного торчка?
Где-то над Северной Каролиной я был вынужден, скрепя сердце, признать, что так оно и есть. На какой-то краткий миг я преступил черту. Но теперь все позади. Я в порядке.... я снова в своем уме. Так ли это? Я продолжал нюхать кокс. И я продолжал глотать таблетки: кваалюд, и ксанакс, и валиум – горстями, чтобы не превратиться от кокса в параноика. Я должен был любой ценой держать себя в тонусе;
остановиться – значит умереть.
Через двадцать минут вспыхнула надпись «Пристегните ремни», напомнив заодно, что пришло время очередной дозы кокаина. А также кваалюда с ксанаксом – необходимо достичь идеального баланса и быть в форме к тому моменту, когда мы сядем.
Как и обещал мой адвокат, на аэродроме нас уже ждал Дэйв Билл. Чуть поодаль стоял черный «линкольн». Работа Джанет, одобрительно подумал я.
Дэйв, стоявший со скрещенными на груди руками, казался огромным, словно гора.
– Готов повеселиться? – игриво спросил я. – Хочу подыскать себе новую жену.
– Как насчет того, чтобы поехать ко мне и немного расслабиться? – предложил Человек-Гора. – Лори отправилась в Нью-Йорк. Она побудет пару дней с Надин, так что весь дом в нашем распоряжении. Сможешь как следует выспаться…
Выспаться?!..
– Высплюсь на том свете, идиот! Кстати, а ты-то на чьей стороне? На моей? Или на ее? – и я как бы в шутку со всей силы врезал ему кулаком. Удар пришел Дэйву в плечо, но Дэйв, судя по всему, даже ничего не почувствовал.
– На твоей, конечно, – Дэйв невозмутимо пожал плечами. Глаза его потеплели. – И всегда был на твоей. Кстати, о какой такой войне у нас речь? Лучше бы вам, ребята, помириться. Дай ей пару дней на то, чтобы успокоиться, и все будет в порядке. С женщинами всегда так.
Стиснув зубы, я яростно замотал головой, словно желая сказать: «Нет! Никогда! Ни за что на свете, мать твою!»
Беда только в том, что в действительности я чувствовал иначе. Я
хотел, чтобы моя Герцогиня вернулась… я
безумноэтого хотел. Но я не мог сказать об этом Дэйву; он мог проболтаться своей Лори, а та непременно сболтнула бы Герцогине. И тогда Герцогиня узнала бы, что я несчастен без нее, – и у нее возникло бы позиционное преимущество!
