Вскочив на ноги, я пошел на кухню. Дэйв следовал за мной по пятам, как тень.
– Надин все еще любит меня? – спросил я.
– Да, – прошептала Лори, – любит. Но она не вернется к тебе, пока ты не завяжешь.
Я сделал глубокий вдох.
– Если она меня любит, пусть возьмет трубку.
– Нет, – отрезала Лори, – не возьмет – именно потому, что любит! Вы в этом смысле два сапога пара – страдаете от одной и той же болезни! Думаю, с ней дело обстоит даже серьезнее, чем с тобой, Джордан, – иначе она бы не позволила этому зайти так далеко! Тебе нужно пройти реабилитацию, Джордан. И Надин тоже срочно нужна помощь.
Я не верил собственным ушам. Даже Лори отвернулась от меня! Вот уж никогда бы не подумал! Ну…
и хрен с ней!К черту ее! К черту Герцогиню! К черту всех! Плевать я на них хотел! Я и без того уже дошел до предела, разве нет? Мне всего тридцать четыре – а я чувствую себя девяностолетним стариком. Так какого черта? Какой у меня выбор? Только катиться вниз! Что лучше, умирать медленной, мучительной смертью или покончить со всем разом, уйти, так сказать, в блеске славы?
Мне бросился в глаза пузырек с морфином. Там было не меньше сотни таблеток, по пятнадцать миллиграммов каждая. Таблетки были маленькие, с половинку фасолины, удивительного пурпурного цвета. Сожру, пожалуй, штук десять – достаточно, чтобы кого угодно погрузить в кому… впрочем, мне это – как слону дробина.
– Передай Надин, что мне очень жаль, – с грустью сказал я Лори. – И попрощайся с ней за меня. – Последнее, что я слышал перед тем, как нажать кнопку отбоя, был плачущий голос Лори, кричавшей: – Нет, Джордан! Нет! Не вешай…
Молниеносным движением я схватил пузырек с морфином, отвинтил крышку и высыпал его содержимое в ладонь. Таблеток было так много, что половина просыпалась на пол. И все же не меньше половины осталось – они горкой лежали у меня на ладони. Как красиво, промелькнуло у меня в голове… пурпурная горка! Закинув колеса в рот, я принялся жевать. Но тут мой план полетел к чертям.
Краем глаза у увидел подбегающего ко мне Дэйва. Метнувшись в сторону, я забежал за стол и схватил бутылку «Джек Дэниелс». Но не успел я поднести бутылку к губам, как Дэйв прыгнул на меня сверху – выбил бутылку у меня из рук и сдавил меня так, что чуть не вышиб из меня дух. Пронзительно заверещал телефон. Не обращая на него внимания, Дэйв повалил меня на пол, после чего сунул чудовищно толстые пальцы мне в рот и попытался выковырять таблетки. Конечно, я укусил его, но Дэйв был намного сильнее.
– Выплюни! – орал он. – Выплюни немедленно!
– Хрен тебе! – бубнил я, порываясь жевать дальше. – Отпусти меня, засранец, пока я тебя не грохнул!
А телефон между тем продолжал звонить, Дэйв орал, чтобы я выплюнул таблетки, а я делал судорожные попытки их проглотить. В конце концов он правой рукой обхватил мою нижнюю челюсть и сдавил ее с такой чудовищной силой, что я завыл.
– Проклятье! – просипел я, отплевываясь. Во рту остался привкус едкой горечи. И все я успел проглотить достаточно, так что теперь это был лишь вопрос времени.
Придерживая меня одной рукой, Дэйв схватил телефон, набрал 911 и торопливо прокричал в трубку адрес. После чего швырнул трубку на пол и снова полез мне в рот. А я снова укусил его.
– Убери свои вонючие лапы у меня изо рта, ублюдок! Значит, ты тоже на их стороне?
– Успокойся! – рявкнул Дэйв. Подхватив меня на руки, он уложил меня на диван.
Минуты две я непрерывно ругался, проклиная его на чем свет стоит… а потом мне вдруг стало все безразлично. На меня навалилась усталость… веки смыкались сами собой… я словно погружался в теплую перину. Это было даже приятно. Потом вдруг снова зазвонил телефон. Дэйв схватил трубку. Это оказалась Лори. Я попытался прислушиваться, но почувствовал, что погружаюсь в сон. Потом трубку прижали к моему уху, и Дэйв рявкнул:
– Эй, старик, это твоя жена! Она хочет поговорить с тобой! Хочет сказать, что по-прежнему любит тебя!
– Нэ? – сонным голосом пробормотал я. И услышал нежный голос Герцогини:
– Привет, милый. Поговори со мной. Я люблю тебя. Все будет хорошо – дети тебя любят, и я тоже тебя люблю.
Я вдруг почувствовал, что плачу.
– Прости меня, Нэ. За то, что случилось сегодня. Я не хотел. Сам не понимаю, как это произошло. Не могу с этим жить. Я… мне очень жаль, прости, – я зарыдал.
– Все хорошо, – повторила моя жена. – Я по-прежнему люблю тебя. Все будет хорошо.
– Я всегда любил тебя, Нэ, – с самого первого дня… – и я провалился в темноту.
Очнулся я от самого омерзительного ощущения, какое только можно себе представить. Помню, как кричал: «Вытащите из меня эту штуку, ублюдки!», но почему, понятия не имею.
Объяснение нашлось почти сразу же. Через секунду до меня дошло, что я лежу на столе в палате реанимации, окруженный командой из пяти докторов и медсестер. Стол был поднят вертикально, под прямым углом к полу. Мало того, что мои руки и ноги были накрепко прикручены к нему, так еще два широких виниловых ремня удерживали меня на месте, один поперек туловища, другой – чуть выше колен. Стоявший передо мной доктор, одетый в зеленую больничную униформу, держал в руках толстый резиновый шланг вроде тех, что используются на автозаправках.
– Джордан, вам необходимо промыть желудок, – сурово говорил он. – Вы должны нам помочь. Для начала прекратите кусаться!
– Со мной все в порядке, – завывал я. – Я ни одной не проглотил – все до единой выплюнул! Это была просто шутка!
– Ясно, – терпеливо кивнул доктор. – Но я не собираюсь рисковать. Мы уже ввели вам препарат, который должен подавить действие наркотика, так что сейчас вы вне опасности. Послушайте, друг мой, – у вас давление зашкаливает, и к тому же у вас тахикардия. Какие еще наркотики вы принимали сегодня, не считая морфина?
Я с подозрением покосился на доктора. Араб… или, может, перс – в общем, кто-то из этих. Можно ли ему доверять? В конце концов, сам я еврей – уже одно это делало меня его кровным врагом. А как же клятва Гиппократа? Я огляделся. И заметил нечто, от чего мне разом стало не по себе, – двух копов, в форме и с пистолетами. Стоя в углу, они не сводили с меня глаз. Нужно держать язык за зубами, решил я.
– Ничего, – хрипло прокаркал я. – Только морфин… ну, может, таблетку ксанакса. У меня проблемы со спиной, это все мне мой доктор прописал.
По губам врача скользнула грустная улыбка.
– Я хочу вам помочь, Джордан, а не доставить вам неприятности.
Я крепко зажмурился и приготовился к пытке. Да, я хорошо понимал, что меня ждет. Этот смуглолицый ублюдок собирается засунуть свою кишку прямо мне в пищевод, а после – в желудок, чтобы выкачать его содержимое. А потом закачает туда пару фунтов активированного угля, чтобы помешать наркотикам всасываться. Настал один из тех редких моментов, когда я горько сожалел о своей начитанности. Последнее, о чем я успел подумать перед тем, как эта орава набросилась на меня, чтобы воткнуть мне в глотку шланг, было:
Господи, как я ненавижу, что всякий раз оказываюсь прав!
