А вот Алонсо выступал блестяще: продуманно, красноречиво, убедительно, подробно. Фишетти оставалось только ходить кругами и говорить одно и то же по второму и третьему разу, и чем больше он говорил, тем более очевидной казалась вина его подзащитного. Дэнни тоже давал показания, и кто-то еще, хотя я не знал точно, кто это был и сколько их было. Чем меньше я знаю, тем лучше, объяснил мне Алонсо. Это ведь, в конце концов, не меня судили. Я был всего лишь свидетелем.
Месяц спустя я сидел в своем швейцарском охотничьем домике прямо под торчащей из стены головой сердитого лося с огромными рогами, когда мне позвонил еще более сердитый Одержимый.
– Жюри распущено, – прошипел он, – я просто, блин, не могу в это поверить! Почему присяжные не признали его виновным? Просто бред какой-то!
– А вы опросили присяжных после процесса? – спросил я.
– Да, а что? – ответил он с отвращением.
Я сказал:
– Дайте-ка я угадаю, один из них воздержался, правильно?
Сначала наступило гробовое молчание, а затем:
– Откуда, черт возьми, вы могли это узнать?
– Да просто интуиция, – ответил я. – А хотите услышать, что еще мне интуиция говорит?
– Ну да, – с опаской ответил он.
– Воздержался тот ублюдок в первом ряду, с усиками, правильно?
– Точно, – ответил Одержимый, – но ведь это просто ваши догадки?
– Не совсем, – ответил я и поделился с ним своими мыслями о том, что хотя у меня не было никаких доказательств, но в этом аннулированном процессе везде ощущалось влияние Голубоглазого Дьявола.
– Ни фига себе, – вскричал Одержимый, – вы действительно так думаете?
– Да. У меня нет никаких доказательств, но… не знаю, вы видели, каким спокойным, уверенным в себе и собранным был Гаито? Он выглядел просто самодовольным, а Гаито вообще-то совсем не самодовольный. Он вообще-то очень скромный человек. Может быть, я сошел с ума, но мне все это показалось крайне странным, особенно тот присяжный: ему все было неинтересно, он ведь уже принял решение.
Одержимый согласился со мной – как и Алонсо, которому я сообщил свои соображения через несколько минут, когда мы втроем разговаривали по селектору. Но доказать это было невозможно, и Алонсо отказался заниматься расследованием, решив, что оно все равно обречено на неудачу. Кроме того, он ведь вообще-то не то чтобы потерпел окончательную неудачу, роспуск жюри просто означал, что Гаито снова будут судить, что и произошло через шесть месяцев.
А за эти полгода, с декабря 2000 года по май 2001-го, я потратил почти все деньги и исчерпал все свое терпение по отношению к Мисс КГБ. Я был уверен, что она презирает меня так же сильно, как я ее. К несчастью, я никогда не умел разрывать отношения, и, похоже, ей это тоже не удавалось. Поэтому мы все еще были обручены и тратили свое время на раздраженный секс и шумные ссоры, возникавшие из-за столь же важных вопросов, как фальсификация высадки на Луне.
Увы, на этот раз Гаито посадили, и присяжным понадобился всего один день, чтобы вынести вердикт. Я был дома, когда пришла эта новость, и в этот момент почувствовал себя самой ничтожной дрянью на земле. Я предал друга, который теперь почти на десять лет пойдет в тюрьму, потому что он-то предавать друга отказался.
А Дэнни между тем уже сидел в тюрьме, и ему даже не дали возможности выступить свидетелем на втором процессе. Его арестовали во Флориде по не связанному с основным делом поводу – что-то связанное с жульническим телефонным маркетингом и продажей спортивных сувениров, – поэтому Глисон засадил его еще в начале апреля.
Когда пришло лето, я потратил оставшиеся у меня денежки на детей. Мне это казалось правильным, так как они в любом случае были единственным хорошим в моей жизни. И когда, прощаясь с ними в День труда, целовал их, то с трудом сдержал слезы, потому что знал, что теперь долго их не увижу. Алонсо сдержал свое слово, добился освобождения меня из-под домашнего ареста и разрешения ездить в Калифорнию – но я уже не мог себе позволить таких путешествий.
Но вскоре, однако, все изменилось.
Глава 28
Возрождение из пепла
Прошло меньше недели после 11 сентября, и, пока страна готовилась к войне, моя полоса неудач в конце концов завершилась. Я сидел у телевизора, когда неизвестно откуда появился мой старый приятель и начал просить у меня совета о чем-то, что он называл «бум рефинансирования».
Ставки ипотеки только что упали до рекордно низкой отметки, и американцы массово занялись рефинансированием своих кредитов.
– Ты можешь быстренько оказать мне услугу? – спросил он.
– Конечно, – ответил я, – в чем дело?
– Я хочу, чтобы ты написал мне сценарий для дозвонщиков. Сейчас телефонный маркетинг, связанный с рефинансированием, может принести целое состояние.
«Интересно», – подумал я, но дальше не пошел. Я в тот момент уже настолько разуверился в своей удаче и был в таком тяжелом состоянии, что пропустил его слова мимо ушей.
– Хорошо, – ответил я, – расскажи мне про свой бизнес, и я сегодня же вечером напишу тебе сценарий.
И тут он начал подробно рассказывать мне про рефинансирование.
Это было просто и элегантно. Практически все домовладельцы в тот момент выплачивали от восьми до десяти процентов по ипотеке, а сегодняшняя ставка не достигала даже шести процентов. Поэтому ипотечному брокеру нужно было только оформить для клиента новый кредит (с более низкой процентной ставкой), чтобы клиент мог выплатить старый, и тогда ежемесячные выплаты клиента по ипотеке сразу резко снижались. Конечно, для этого требовалось произвести некоторые мелкие расходы – так называемые ипотечные издержки, но их можно было покрыть за счет новой ипотеки, взяв на этот раз кредит чуть больше старого, и таким образом заемщик не нес никаких дополнительных расходов. Мало того, ипотечные расходы оказывались настоящей мелочью по сравнению с долгосрочной экономией, которая могла в зависимости от размеров кредита составить сотни тысяч долларов.
– Хм, – пробормотал я, – похоже, что это очень просто. А у тебя есть наводки, кому звонить?
– Да, я купил список домовладельцев, выплачивающих восемь и больше процентов по кредиту. Говорю тебе – это простейшая штука!
– Отлично, – сказал я, – через несколько часов пришлю тебе сценарий.
А потом, как будто мне это только что пришло в голову:
– Знаешь, пришли мне какие-нибудь контакты, чтобы я их протестировал и посмотрел, как это работает.
Вот так все и началось.
Он прислал мне по мейлу контакты, я написал сценарий, и во время одного из первых моих звонков некая очень взволнованная гаитянка перебила меня на полуслове и закричала: «Это слишком хорошо, чтобы быть правдой! Когда вы можете приехать и оформить все бумаги?»
