Итак, в то утро нас было трое – Ублюдок, Одержимый и я.
– Что-то вы сегодня какой-то тихий и неразговорчивый, – сказал Одержимый. – Если не хотите рассказывать о вашей личной жизни, можете этого не делать.
– Что тут скажешь? – пожал я плечами. – Должно быть, моя жена произносила брачный обет как во сне, не понимая смысла.
– Вы думаете, у нее завелся любовник?
– Нет, Грег! Это невозможно, – уверенно возразил я. «Конечно, у нее есть любовник! – пронеслось в моем мозгу. – Она трахается с этим тупицей из Бруклина, Майклом Буррико. Этот болван – легкая добыча для Герцогини на охотничьей тропе». – Она определенно не обманывает меня. То, что между нами сейчас происходит, гораздо глубже, чем тривиальный обман.
Он участливо улыбнулся.
– Не обижайтесь. Я просто хочу понять, что происходит. Когда такое случается, обычно где-то неподалеку уже ждет другой мужчина. Впрочем, как знать? Всякое бывает.
В разговор вступил Ублюдок:
– Как и Грег, я тоже сочувствую вашему непростому положению, но сейчас вы должны думать только об одном – о сотрудничестве со следствием. Все остальное сейчас второстепенно.
Да? А как же мои дети, осел ты этакий?
– Джоэл прав, – сказал Одержимый. – Возможно, сейчас не лучшее время для развода. Может, вам с Надин стоит немного подождать, пока не уляжется вся эта шумиха.
– Ну хорошо, давайте перейдем к делу, – решительно произнес Ублюдок. – В последний раз мы остановились на том, что рынок рухнул и вы остались без работы. Что произошло дальше?
Что за осел!
Глубоко вздохнув, я сказал:
– Ну, я бы не сказал, что остался совсем уж без работы, потому что то, чем я занимался в «Эл-Эф Ротшильд», не было настоящей работой. Я был всего лишь техническим сотрудником, дозвонщиком. Ниже этой должности нет на Уолл-стрит. Целый день я накручивал диск телефона, пытаясь прорваться через секретарей к богатым владельцам бизнеса. При такой работе нужно было забыть о собственной гордости, но у меня не оставалось иного выбора. Я должен был терпеть и улыбаться. Единственное, что удерживало меня на плаву, это надежда на будущее.
Я остановился, чтобы произвести нужное впечатление.
– А потом наступил «черный понедельник». Я до сих пор помню, как в тот вечер возвращался домой на автобусе. В салоне было так тихо, что можно было услышать звон упавшей шпильки. Вокруг была явственная атмосфера страха, какого я никогда прежде не испытывал. Средства массовой информации накаляли ситуацию до всеобщей истерии, предсказывая крах банков, массовую безработицу, резкий рост числа самоубийств. Они утверждали, что это начало новой Великой депрессии.
– Но депрессия так и не наступила, – сказал Ублюдок, наш Капитан Очевидность.
– Совершенно точно, – подтвердил я. – Она так и не наступила, хотя тогда никто не мог этого знать наверняка. Не надо забывать, что в последний раз рынок рухнул в 1929 году и сразу вслед за этим началась Великая депрессия. Так что опасения, что все это может повториться, были не такими уж надуманными. – Я сделал паузу. – Для людей, которые выросли в условиях Великой депрессии – таких, как мои родители, к примеру, – перспектива казалась чрезвычайно удручающей, но для таких, как я, которые только читали об этом в книгах по истории, это было просто невообразимо. Поэтому независимо от того, где человек обитал – на Уолл-стрит или на Мейн-стрит,
[16] – все были перепуганы до смерти и со страхом ожидали, что будет дальше. – Я пожал плечами. – Все, кроме Дениз. Она была совершенно невозмутима.
– Это впечатляет, – заметил Одержимый, – особенно если учесть, насколько вы оба были бедны.
– Вот именно, – тут же отреагировал я. – Это было бы куда более впечатляюще, если бы она имела хотя бы малейшее представление о том, что рынок рухнул, – криво улыбнулся я.
– Она не слышала об этом из новостных программ? – прищурился Ублюдок.
Я медленно покачал головой.
– Дениз никогда не смотрела новости. Ей гораздо больше нравились мыльные оперы.
Я замолчал, и меня охватила глубокая печаль. Возможно, у Дениз были свои недостатки, но все же она была отличной женой и к тому же настоящей красавицей – одной из тех темноволосых итальянских красоток, о которых мечтает каждый старшеклассник. Она любила носить очень шедшие ей черные кожаные мини-юбки и белые хлопковые свитера, мягкие, словно кожа младенца.
Вспоминая прошлое, я понимал, что наша уединенная жизнь в крошечной квартирке в Куинсе была чистым волшебством. Мы клялись друг другу в вечной любви, уверенные в том, что наша любовь способна все преодолеть. И все же мы умудрились ее разрушить. Мы позволили успеху и деньгам занять главное место в наших душах, разлучая нас и постепенно разъедая наше чувство. В конце концов, она стала бы шопоголиком мирового класса, а я – заядлым наркоманом. И тут появилась Герцогиня…
– Вы меня слышите? – донесся до моего сознания голос Ублюдка. – Хотите, сделаем перерыв на несколько минут? – на его лице появилась садистская улыбка тюремного надзирателя.
– Нет, не нужно, – отказался я. – Итак, Дениз ничего не знала о том, что рынок рухнул, поэтому, как только я вошел в дверь, она бросилась мне на шею, словно я был героем-победителем. «Боже мой! – сказала она. – Наконец-то ты дома! Ну, как прошел твой первый день в качестве биржевого маклера? Ты побил рекорд компании по продажам акций?»
Одержимый с Ублюдком стали посмеиваться.
Я тоже усмехнулся.
– Да, это было смешно, если не говорить о том, что к середине ноября мы уже скребли монетки по всем сусекам, чтобы хватило хотя бы на шампунь. Лишь спустя месяц после краха я сдался и решил уйти из этого бизнеса. Было воскресное утро, мы с Дениз сидели в гостиной и, как два зомби, просматривали объявления о найме на работу. Неожиданно я наткнулся на объявление, показавшееся мне весьма странным. «Смотри, – сказал я ей, – этой компании требуются брокеры, но она не на Уолл-стрит, она на Лонг-Айленде». Дениз взглянула на объявление и спросила:
«А что такое ЧЗ, ПЗ?» – «Частичная занятость, полная занятость», – объяснил я и подумал: что это за брокерская фирма, которой нужны брокеры на неполный рабочий день? Никогда прежде я такого не встречал. И все же, принимая во внимание мое бедственное положение, можно было попробовать откликнуться на это объявление. Поэтому я сказал ей: «Возможно, частичная занятость – это не так уж плохо. Может, мне удастся заработать немного денег, пока не подвернется что-нибудь получше». Она согласно кивнула. Никто из нас в тот момент не думал, что это очень хороший шанс, а когда на следующее утро я позвонил по этому телефону, то и вовсе разочаровался. Грубый мужской голос ответил по телефону: «Инвестиционный центр. Чем могу быть полезен?» Я сразу понял, что это не телефонистка, да и от названия фирмы у меня мурашки побежали по спине. На Уолл-стрит я привык слышать солидные названия типа «Голдман Сакс» или «Меррил Линч». Я представил себе, как звоню потенциальному клиенту и говорю ему: «Привет, это Джордан Белфорт из Инвестиционного центра… Нет-нет, это не на Уолл-стрит, это… мм… у черта на куличках. Но, может быть, все равно захотите отдать мне ваши заработанные тяжким трудом денежки? Возможно, вы их никогда больше не увидите!»
