Британская разведка, усиленная в 1943 году появлением УСС, нанесла ответный удар. Турецкие операции американской разведки возглавил Лэннинг «Пэки» Макфарланд, чикагский банкир-экстраверт, питавший склонность к приключениям и шпионскому гардеробу, куда входили тренчкот и фетровая шляпа с широкими полями. «Такой стиль одежды заставил бы его стать шпионом, даже если бы он им не был», — заметил один из коллег. С помощью британских коллег Макфарланд начал организовывать собственную агентурную сеть, и первым туда вошел чешский бизнесмен по имени Альфред Шварц под кодовым именем Кизил, утверждавший, что у него есть доступ к группам сопротивления нацизму в Германии, Австрии и Венгрии. Эллиотту Макфарланд нравился, несмотря на его «тягу встревать в неудачные эскапады», и он сумел установить с американцами эффективные рабочие отношения. Вместе они успешно внедрили турецкого информатора в одну из подрывных ячеек Леверкюна. «Теперь нам известны имена азербайджанцев, персов и кавказцев, работающих на немецкую разведку, — сообщил офицер УСС Седрик Сигер, — известно, где они собираются по вечерам, где работают и как выглядят».
Особое внимание абвер уделял Ираку. В 1941 году британские войска вторглись в эту страну, опасаясь, что правительство Багдада, поддерживающее гитлеровскую коалицию, может прекратить поставки нефти. Эллиотт обнаружил, что Леверкюн пытается разжечь антибританское восстание среди курдских племен Ирака, при этом стимулируя и финансируя революционное подполье. Три германских шпиона спрыгнули в Ираке с парашютом и были перехвачены вскоре после приземления. После этого Эллиотт внедрил в революционную ячейку двойного агента под кодовым именем Зулус. Третьего сентября 1943 года Леверкюн подобрал Зулуса в заранее оговоренном месте в Стамбуле и посадил к себе в машину. Пока они ездили по городу, Леверкюн прочел ему пропагандистскую лекцию, в которой утверждалось, что «успех арабского дела напрямую зависит от победы Германии», после чего проинструктировал агента, как распознавать британские военные части в Ираке, и передал ему радиокод вместе с двумя тысячами долларов наличными. Британские власти в Багдаде своевременно прикрыли всю революционную группировку.
Дуэль между Николасом Эллиоттом и Паулем Леверкюном была жестокой и яростной, но в то же время странным образом велась по-джентльменски. Заприметив своего соперника ужинающим в «Таксиме», Эллиотт всегда посылал ему бутылку вина с наилучшими пожеланиями. Каждая из враждующих сторон хотела, чтобы другая знала, кто лидирует в противоборстве, и порой добивалась этой цели на удивление глупыми способами. Когда Леверкюн обнаружил, что секретный код, которым Великобритания обозначала Германию в радиограммах, был 1200, он незамедлительно сообщил об этом коллегам: с тех пор каждый раз, когда Эллиотт или другой сотрудник британской разведки входили в стамбульский бар, где выпивали немецкие офицеры, их встречали унизительным хором: «Земля-двенадцать, земля-двенадцать, űber alles»
[9]. Обмен любезностями бушевал вовсю, хотя безусловный победитель так и не был выявлен. Но к концу 1943 года Эллиотт провернул шпионский трюк невероятной мощи, чем буквально сотряс Третий рейх, вызвал у Гитлера приступ неистовой ярости, изрядно покалечил абвер и поднял свою репутацию в МИ-6 до небес. И первый намек на возможность столь потрясающего переворота в ближайшем будущем исходил от Кима Филби.
Глава 6
Немецкий перебежчик
Весной 1943 года Ким Филби узнал, что молодой немец по имени Эрих Фермерен объявился в Лиссабоне, где работала журналисткой его мать, и сделал попытку выйти на связь с британской разведкой. Влиятельный адвокатский клан Фермеренов из Любека был известен своими антифашистскими взглядами, и Эрих Фермерен намекнул, что подумывает переметнуться к британцам. Однако эта первая попытка осталась без последствий. Фермерен не представлял особой ценности для разведки, а его жена все еще находилась в Берлине, куда и он вскоре вернулся. Впрочем, сам жест был интригующим, и Филби отметил его кандидатуру, чтобы использовать в будущем.
Эрих Фермерен принадлежал к тому редкому типу людей, чья сознательность повышается и укрепляется в условиях стресса. Телом он был слаб — результат пулевого ранения, полученного в юности, — но душа его была сделана из некоего прочного, почти неправдоподобно эластичного материала, который не рвался и даже не гнулся. Патриотичный и набожный, Фермерен твердо придерживался собственного нравственного кодекса. В 1938 году, в возрасте девятнадцати лет, он получил стипендию Родса для обучения в Оксфордском университете, но не смог ею воспользоваться, поскольку упорное нежелание вступать в «Гитлерюгенд» делало его в глазах нацистов «недостойным представлять немецкую молодежь». По-видимому, Гитлер лично приказал вычеркнуть имя Фермерена из списка стипендиатов. Признанный не годным для военной службы из-за своего ранения, Фермерен работал в лагере военнопленных. В 1939 году он перешел в католическую веру и женился на аристократке, графине Элизабет фон Плеттенберг, ревностной католичке на тринадцать лет его старше, чье отвращение к нацизму было столь же стойким, сколь и его собственное. Элизабет привлекла внимание гестапо еще до войны: она занималась распространением религиозных трактатов, критикующих нацистов-язычников. Плеттенберги так же активно участвовали в сопротивлении нацизму, как и Фермерены. Адам фон Трот цу Зольц, советник министерства иностранных дел Германии, ставший ключевым игроком в заговоре по свержению Гитлера, приходился Фермерену кузеном. Таким образом, брак Эриха и Элизабет объединил две ветви тайного антифашистского сопротивления, которое было отчасти семейным делом. У этой небольшой группы немецких сопротивленцев возмущение религиозного и нравственного характера смешивалось с политикой. Эти люди вовсе не были либералами: напротив, они были глубоко консервативными, часто очень богатыми, ярыми антикоммунистами, представителями старомодных немецких семей, боявшихся, что Гитлер ввергнет Германию в пучину бедствий и это непременно приведет к власти безбожных большевиков. Заговорщики мечтали свергнуть Гитлера, заключить мир с Великобританией и США, а потом, одолев «красную угрозу с Востока», создать новое немецкое государство — демократическое, антикоммунистическое и христианское. Эрих и Элизабет Фермерен вместе с горсткой заговорщиков, разделявших их взгляды, решили, что Гитлера нужно уничтожить, прежде чем он уничтожит Германию.
В конце 1943 года, при содействии фон Тротта, Эрих Фермерен был направлен в абвер, где в течение двух недель учился использовать шифры для радиограмм и невидимые чернила, а затем в Стамбул — в качестве личного помощника Пауля Леверкюна, друга и коллеги его отца по юридической практике в Любеке. Официально женам не разрешалось сопровождать мужей на дипломатической службе во избежание малейшей возможности бегства. Элизабет, уже взятая на заметку гестапо, оставалась в Берлине — по сути дела, заложницей. Фермерен прибыл в Стамбул в начале декабря и начал работать в местном отделении абвера под руководством Леверкюна. Две недели спустя он снова вошел в контакт с британской разведкой; Гарольд Гибсон из МИ-6 передал его имя в Пятый отдел; пиренейское подразделение Кима Филби напомнило о том, что Фермерен уже выходил на связь в Лиссабоне; дело Фермерена передали Эллиотту в Стамбул, и шестеренки пришли в движение.
