Он вернулся и с порога помахал Маванви, подзывая ее к себе. Та сразу же заметила его и улыбнулась. Однако, будучи барышней воспитанной, все таки допела последние строки:
Джек Орайон спокойно вернулся домой:
«Том, мой мальчик, хозяин зовет!»
Обмотал слуге шею надежной пенькой
И повесил его у ворот.
[5]
Глава 22
Как только влюбленная парочка выбежала из гостиной, покинул ее и Рэкласт и направился в кабинет коллеги.
— Я к тебе с просьбой. Точнее, с ходатайством, — сообщил он, но Мастер Лондона даже не обернулся. Он стоял у окна, уперев руки в бока и вытянув шею, и разглядывал что-то в потемках. Поза его выражала крайнюю степень подозрительности.
— Погляди-ка сюда! Там мой Блейк и мисс Грин, на заднем дворе.
Рэкласт подошел поближе.
— Как славно, что мы вот так сразу подобрались к сути вопроса.
— Что бы это значило, а?
— Полагаю, они измыслили сбежать тайком, — заметил Рэкласт, наблюдая, как вышеупомянутые персоны страстно обнимаются у каретного сарая.
— Несмотря на мой запрет? — взревел Марсден, отшатнувшись. — Блейк хотя бы соображает, как я караю такое самоуправство?!
— Давеча я ему подробно разъяснил все тонкости вашего социального неравенства.
Мастер Лондона оглядел комнату, очевидно, вспоминая, куда спрятал арбалет. Впрочем, и карандаш в его руках превращался в разящую стрелу. Главное, задать нужное ускорение. Рэкласт присел на подоконник, терпеливо дожидаясь раскатов грома, но гроза затихла, так и не начавшись. Разумеется, Мастер Лондона разразился ругательствами, из которых можно было почерпнуть много сведений о санитарно-эпидемиологической обстановке в Средних Веках. Но смертоубийственных попыток не предпринимал. Снова взглянул на влюбленную парочку, хмыкнул и сел возле коллеги, который тут же подвинулся.
— Без тебя, понятное дело, не обошлось, Рассказывай, что опять учинил.
— Ничего особенно. Просто поставил его перед выбором.
— И он?
— Выбрал, — улыбнулся Рэкласт, так искренне, что Мастер Лондона чуть не двинул ему в зубы. Веселится, гад!
— И кому от этого стало лучше?
— Блейку, в первую очередь. Он стал взрослее и научился действовать, а не мямлить оправдания.
— Взрослым он стал, как же! Поглядим, как он запоет, когда я с него шкуру по дюйму спущу! А тебя и вовсе порешу! Ну зачем тебе нужно запускать в чужие мозги руки по локоть, просто чтобы выказать свое расположение к обладателю оных? Почему ты так поступаешь?
Рэкласт помолчал.
— По-другому я не умею. Меня не научили, — проронил он.
— Так я, получается, даром на тебя время тратил? — опять взорвался Мастер Лондона. — Врешь ты все, сам не хотел учиться! Всегда считал себя умнее окружающих. Но кое в чем ты ошибся.
Он провел пальцем по стеклу, словно хотел потрогать две крошечные фигурки, стоявшие в отдалении. Бросилось в глаза, что они почти что одинакового роста, да и волосы у них были похожие, такие же светлые, даже не различишь, где чьи. И оба казались живыми. Даже Блейк, чье дыхание он высосал полтора века назад.
Вампир криво улыбнулся. Убивать ослушников расхотелось. Пусть будут.
— Говорил пес, пес, а глянь, как получилось. Выходит, у мальчишки осталась способность противостоять мне. А ведь я мог выкорчевать его свободную волю, сжечь и солью присыпать, чтоб не проклюнулась. Но я этого не сделал. Кем бы ты меня ни считал.
— Я не думаю о тебе ничего дурного, — возразил Рэкласт, тоже засмотревшись в окно.
— Знаю я, что ты обо мне думаешь.
Несколько минут они просидели в тишине.
— А дальше что?
— Отпущу их на все четыре стороны.
— …и спустишь собак вдогонку?
— Слишком хлопотно, — ухмыльнулся лорд Марсден. — Пусть себе уходят. Так будет правильнее. Еще мне кажется, что тогда от меня отвяжется пакость, которую наслали страхолюды из Тибета. Как бишь ее?
— Карма?
— Она самая. И раз уж мы с моей леди останемся вдвоем, можно и того, как-то наладить отношения.
— Что же ты намерен предпринять? — осторожно поинтересовался Мастер Дублина.
— Для начала, я попотчую ее свежей порцией эликсира!
Коллега прикрыл рукой глаза и тихо застонал.
— Не все же ей бегать за той немкой, пусть за мной побегает, — настырно продолжил Марсден. — Хотя, если рассудить, мисс Гизелу мы можем для компании позвать. Она ничего так, смазливенькая. Понимаешь, куда я клоню?
— Не трудись объяснять.
— Есть для этого французский термин, — не унимался Марсден, — там, правда, какой-то манеж приплели.
— Знаю, знаю. Но чтобы вкусить такой любви, крайне желательно, чтобы один из участников действа не желал смерти двум другим. У вас не получится.
— Ну и ладно, без мисс Гизелы обойдемся.
— Совет да любовь.
— Пойду кликну Блейка, — окончательно взбодрился Мастер Лондона, уже предвкушавший их с миледи совместные развлечения в пост-эликсирный период.
— Меч захватишь?
Серебряный меч в ножнах, изрядно запылившихся, висел на ковре над диваном. Точно так же офицеры, повоевавшие на Востоке, выставляют на всеобщее обозрение экзотические трофеи. Мастер не мог вспомнить, когда пользовался им в последний раз.
— Успеется. Такие дела возле конюшни не делаются. Тут нужен пафос.
— Безусловно.
— Позову их в залу.
— Смотри, как бы не вспугнуть голубков, — предупредил Мастер Дублина.
— Ничего, я деликатно.
* * *
Прямиком из гостиной Фанни утащил Маванви на черную лестницу. Двигался он так быстро, что девушка едва за ним поспевала, но не возмущалась, считая их стремительный побег закономерным элементом тайной помолвки. Не хватало только серенад под балконом и прыжков из окна в телегу, на которой вместо груды щебня удобно расположился стог сена. В остальном же все шло по плану.
Так думал и Фанни Блейк. Все по плану. Покамест его огорчало только вечернее платье Маванви, из тонкого зеленого шелка и с кружевным жабо, которое вряд ли защитит ее от холода. Но ничего не попишешь. Возвращаться за пальто опасно. А если от простуды у нее разболится горло… что ж, это лучше, чем если горло у нее разболится от лорда Марсдена.
На заднем дворе Фанни огляделся — никого! — и, обняв девушку за плечи, решительно повел ее к деревянным воротам. Задний двор был обнесен кирпичным забором, высоким и прочным, как крепостная стена. Был он выстроен на муниципальные деньги, по просьбам соседей, которым докучали вампирские забавы. Справа от ворот находилась конюшня, слева — сарай для катафалка. В тумане очертания зданий казались зыбкими, а деревья расплывались, как кляксы на влажной бумаге. Тишину нарушал лишь хруст гравия под ногами.
