Книга Михаил Орлов, страница 11. Автор книги Александр Бондаренко

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Михаил Орлов»

Cтраница 11

Сколь же прав был Михаил Лермонтов, записавший в «Дневнике Печорина»: «О самолюбие! ты рычаг, которым Архимед хотел приподнять земной шар!..» Разумеется, в данном случае приподнять земной шар не удалось, но со своей оси он оказался сдвинут основательно…

Заметим: дипломатические отношения России с французским правительством были разорваны 17 мая 1804 года, а 18-го Наполеон стал императором.

«Превращение Французской республики в Империю являлось угрозой для Европы. Говорили, что Наполеон выбрал титул императора, не желая встревожить Францию именем короля… Европа справедливо опасалась честолюбия нового императора. Россия и Швеция отказались признать его» .

Однако в то время наш юный герой был далёк от политики и лично ещё не знаком ни с Александром I, ни с Наполеоном. Поэтому обратимся к военным планам ожидавшейся кампании, ведь мало кому известно, что союзники намеревались развернуть боевые действия сразу на четырёх направлениях, в разных концах Европы.

В частности, на побережье морей Балтийского и Немецкого, как тогда называлось Северное море, должны были действовать шведские, русские и английские войска; в долине Дуная — австрийцы и русские; в Ломбардии, области в Северной Италии, — исключительно австрийцы; в Южной Италии — русские, неаполитанские и английские войска. Австрийский император выставлял четверть миллиона человек, российский — 180 тысяч… Русские войска состояли из Северной, Волынской, Литовской и Подольской армий, двух отдельных корпусов, резервного корпуса, стоявшего на границе, формировалась ещё и резервная армия.

Планы были, как говорится, наполеоновские, а вера в собственную победу, соответственно, непоколебимая…

* * *

Хотя Россия готовилась к войне с Францией более года, но непосредственная подготовка гвардии к походу началась только в июле 1805-го. В этой связи 17 июля нижних чинов обрадовали государевым повелением во время похода пудры не носить и усов не фабрить, а потому было приказано «перед выступлением в поход вымыть себе головы и чесаться просто до самого прибытия в назначенное место» . К эстандарт-юнкеру Михаилу Орлову этот приказ имел самое непосредственное отношение, и он радовался вместе со всеми: пудрение головы — вместо пудры употреблялась мука — солдаты ненавидели.

Зато у офицеров были совершенно иные заботы: они весьма основательно собирались в поход, который большинству представлялся чем-то средним между загородной прогулкой и заграничным путешествием. Состоятельные гвардейцы закупали ящиками вина и заготовляли впрок разнообразную провизию — вплоть до десятков живых индеек, пулярок и гусей. Некоторые офицеры не хотели оставлять в Петербурге любимых попугаев и везли их с собой в клетках… Если обозы во все времена считались бичом армии, то фурштат [35] воинства крепостнической России являлся воистину божьим наказанием: у многих в обозе было по несколько повозок, сопровождаемых лакеями и крепостными слугами… К тому же кое-кто из числа женатых гвардейцев (по счастью, таковых было немного) не пожелали надолго расставаться с жёнами и везли их с собой в военный поход — разумеется, в дорожных каретах, существенно удлинивших протяжённость

казённых обозов. Хорошо хоть нижним чинам брать с собой жён запретили…

Наконец 5 августа гвардия получила приказание через пять дней быть готовой к выходу. И тут вдруг сказал своё веское слово командир гвардейского отряда великий князь и цесаревич Константин Павлович. Имевший, в отличие от своего старшего брата-императора, боевой опыт — он принимал участие в Альпийском походе Суворова, за что и получил от отца титул цесаревича, — Константин решил использовать свой опыт на практике.

В письме, которое он прислал генерал-лейтенанту Уварову, указывалось:

«Для отвращения препятствия, могущего произойти от большого и совершенно излишнего обоза в Кавалергардском полку, который должен сколько возможно быть облегчён во время движения, я сделал примерное положение об экипажах шефа полка, штаб- и обер-офицеров, которые они в походе иметь должны…»

Из этого приказа следовало, что если штаб-офицеру был положен пароконный экипаж, то обер-офицерам эскадрона, а таковых было порядка шести, — одна четырехконная повозка на всех. Весьма сомнительно, чтобы кто-либо рванулся исполнять подобное приказание…

К письму также прилагалась «примерная записка» об «экипаже офицерском, вьючном седле, чемодане, денщичьем ранце» и прочей амуниции, а сверх того — письмо от адъютанта цесаревича, в котором доверительно сообщалось, что хотя великий князь и обещает послать в Кавалергардский полк образцы седла, ранца и всего прочего, но на самом деле этих образцов нет, и за получением таковых нужно обратиться лейб-гвардии в Конный полк…

И это — за пять дней до выступления в поход!

Осуждение подобного решения — а ведь легко догадаться, что оно было далеко не единственным в числе бестолковых распоряжений, поступавших свыше, — можно найти даже в верноподданной «Истории кавалергардов», выпускавшейся обществом офицеров полка «по Высочайшему соизволению» (так указано в книге) к вековому юбилею Кавалергардии:

«Такого рода экстренное требование, когда к войне готовились более года, едва ли не способно было внести путаницу, некоторое раздражение, а главное, могло уронить ту самую власть, на обязанности которой лежало приведение подчинённых ей войск с мирного на военное положение» .

Так что путь гвардии к Аустерлицу начинался с откровенного, говорим по-военному, бардака. Следует ли удивляться тому, что вскорости произойдёт? Хотя видимо [36] всё шло по плану.

Ну что ж, пока полк ещё готовится к походу, мы имеем время познакомиться с некоторыми из сослуживцев Михаила Орлова.

Как мы уже говорили, шефом полка [37] был 36-летний генерал-лейтенант Фёдор Петрович Уваров [38]. Происходил он из древнего, но обедневшего рода, образование получил весьма недостаточное и до восемнадцати лет вообще не выезжал из отцовской деревеньки. Хотя отец был всего лишь отставной бригадир, да ещё и находившийся под судом, он имел хороших друзей, а потому так успешно записал сына в гвардию, что тот начал действительную службу сразу же капитаном пехотного полка. Через полтора года он был переведён в кавалерию с повышением в чине, отличился во время наведения порядка в Польше в 1792–1794 годах, а в 1798 году стал полковником кирасирского полка… В том же году Уваров нашёл себе хорошую любовницу, и по протекции её влиятельного мужа к исходу всё того же года стал генерал-адъютантом и генерал-майором Конной гвардии; 9 августа следующего, 1799 года он был назначен шефом Кавалергардского корпуса, а в ноябре 1880-го получил следующий чин. Хотя император Павел весьма благоволил к Уварову, однако в решительный момент тот «поставил» на цесаревича Александра.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация